Следователь Сластена пригладил лакричные волосы, сел за стол напротив подозреваемого и включил магнитофон.
- Представьтесь, пожалуйста, - сказал он сладким, как пастила, голосом.
- Дженнаро де Галуа.
- Так вы принадлежите к знатному роду? Как интересно. - Сластена всегда был предельно вежливым человеком. Окружающие любили его так же сильно, как ароматные леденцы.
- Да. Мои предки были потомками французской аристократии еще с восемнадцатого века. К сожалению, аристократию истебили как класс. - Дженнаро отвечал высокомерно. Не пристало кровному аристократу на равных общаться с простолюдином. Да еще таким розовощеким, улыбчивым. "Наверняка пидор какой" - подумал про себя Дженнаро о следователе Сластене.
- Мне сообщили, что вы хотите совершить чистосердечное признание, месье Дженнаро.
читать дальше- Да, именно. Я - потрошитель. И я хочу заявить, что ни в чем не раскаиваюсь. Мир заслужил это. - Дженнаро приосанился. Он не заметил добродушной насмешки в голосе Сластены и воспринял обращение "месье" с гордостью.
- Ах, вот оно что. Что заставило вас придти в полицейский участок?
- Мне наскучило?
- Почему?
- Сперва мне нравилось убивать людей. Это так романтично. Я, знаете ли, с детства тяготел к трупам. Мне нравилось убивать и потрошить мелких животных. Я с пяти лет изучал анатомию по старым учебникам. Позже я выучился на патанатома. Еще в университете я понял, что хочу чего-то... Чувственного. Тогда я пробрался в морг при университете и совершил акт любви с мертвым юношей. До сих пор помню ту ночь. Вскоре мне наскучили молчаливые любовники и я решил, что нужно попробовать пообщаться с людьми перед тем, как их убить. Знаете, делать это с еще теплым телом - это незабываемое ощущение. Разложение еще не искажает красоту, но дивный запах смерти уже витает в воздухе. Запах шелкопрядов. Очень волнующе.
- Давайте пока опустим подробности. Расскажите мне, почему вам надоело?
- Я привык. Я пытался с каждым разом убивать по-новому, делать что-нибудь эдакое. Пить кровь, использовать лимфу вместо ароматического масла. Но вскоре убийство стало обыденным для меня. Я больше ничего не могу испытывать.
- Как вы думаете, что послужило причиной такого пристрастия?
- Я родился слабым ребенком. У меня плохое зрение, болезненное сердце. Думаю, все случилось после третьей клинической смерти. Она изменила меня навсегда.
- А как же воспитание? Ваши родители еще живы? Как они обращались с вами?
- Воспитание мое было ужасным. Мои родители - буржуазные тупицы. Серые, безликие, отвергающие все прекрасное. Вопреки им я образовывался сам, они только мешали мне. Заставляли меня заниматься скучным бытом вместо того, чтобы читать Войнич, Ксандертье и Гейне. Они до сих пор не понимают меня. Ущемляют мои стремления, заставляют убираться в комнате. Как будто я им прислуга. Представляете, они требуют, чтобы я убрал из постели книги! Тома Китса, Чаттертона! Как можно? И эти люди считают себя образованными! Ха. Да они быдло.
- Значит, живете с родителями? Ну... А что же с домашними животными? Они были вашими первыми жертвами?
- У меня никогда не было питомцев. Я аллергик. От шерсти у меня развивается астма. Но одно время я общался со стаей уличных собак. Они были прекрасны. Свободны. Умнейшие животные. Особенно я любил их вожака, метиса ротвейлера и овчарки. Я звал его Генерал Лаффайет. Очень умный и отзывчивый был пес. С ним я потерял невинность. А потом его сбила машина. Я пытался отнести Генерала Лаффайета к ветеринару, но был слишком слаб. Он истек кровью у меня на руках. Простите, не могу вспоминать. Сердце начинает останавливаться. - Дженнаро всхлипнул и выдавил из себя скупую слезу.
- Очень грустная...кхм... История. Что ж, не буду бередить ваши раны. Позвольте мне отлучиться, я должен сообщить начальству о ваших показаниях.
- Да-да, конечно. Я уже понял, что вам не интересны подробности убийств, вам дороже пережаренные пончики с присыпкой и...
Дженнаро продолжал сокрушаться, но следователь Сластена покинул комнату для допросов. В кабинете начальника отдела мистер Доблинс предложил ему чашку газированной воды с малиновым вкусом.
- Ну-с, Лакрица, что у нас там?
- Очередной псих, босс. Какой-то неумытый грязнуля в затертой одежде из магазинчика с карнавальными костюмами. Да что я вам рассказываю? Вот, послушайте. - Сластена нажал на кнопку в диктофоне.
- Месье, можете быть свободны.
- Вы отпускаете меня?
- Да, месье. Идите домой. У нас появился новый подозреваемый. Более подозреваемый, чем вы.
- Но как же? Я же еще не рассказал вам про моего любимого Галуа, с которого все началось. И про одну суку, которая приставала ко мне и мне пришлось звонить к ней на работу, чтобы она перестала меня преследовать...
- Я бы с удовольствием, но мне нужно работать. Очень плотный график.
- Тогда позвоните мне. Я готов рассказать все во внерабочее время.
- Обязательно.
- Точно?
- Да-да, всего хорошего.
Сластена легким пинком выдворил Дженнаро за главные двери полицейского участка и утел лоб от выступившего сиропа.
- Гы. Чо, подозреваемый? - С ухмылкой спросил гоблин-охранник.
- Да если бы. Всего-лишь городской сумасшедший. Поклонник Потрошителя.
- Да он уже пятый раз сюда приходит.
- Пятый? О, пресвятая Карамелька.
- Ага. Пончики будешь?