голову сломя из огня да в полымя
Аннотация: тайм-лайн основной ролевки, поход в бордель. Великий детектив Охрениэль нарвался-таки на искомого маньяка.
Вот таким вот шрифтом выделено то, что озвучивается по амулету связи.
читать дальше…Сознание вернулось резким толчком, и на тело сразу же обрушился характерный могильный холодок. Вайрэ с трудом проморгался, дернулся… И с замиранием сердца понял, что - все. Допрыгался.
По-настоящему допрыгался.
«Твою ж мать!» - подумал детектив, скользя взглядом со сводчатого потолка на заляпанные нехорошими темными пятнами белесые стены, и со стен - на собственные руки, закованные в кандалы. Кандалы крепились к… мраморному столу, кажется, на котором и обнаружил себя Вайрэ. Выглядели они весьма внушительно, и одним своим темным блеском напрочь отбивали всю охоту сопротивляться.
Правда, сопротивление и так было совершенно бесполезно… Кандалы, что на запястьях, что на щиколотках, слишком плотно прилегали к телу - при всем желании не вывернешься! - да и были оплетены магией как паутиной. Тут даже боевой маг ничего не сделает, не то, что обычный детектив.
Осознание произошедшего пришло быстро: последнее, что Вайрэ четко помнил, так это сумрачную улочку Крипты, на которую свернул из желания срезать дорогу. Потом - темнота. А затем вот это странное помещение, едва ли не искрящееся от хитросплетений защитного колдовства.
Очень странное помещение, если подумать. Вдоль некогда беленых, а теперь потемневших от влаги и плесени стен горело множество свечей - и не обычным желтым пламенем, а белым, магическим. Кое-где были видны стенные ниши, забитые пестрыми коробками и ларцами, смотрящимися откровенно неуместно, и от того приковывающими взгляд. Имелось здесь и огромное зеркало - и вот в нем-то Вайрэ и увидел темную фигуру, стоявшую у импровизированного изголовья. Похититель - а больше, собственно, стоять тут некому, - был облачен в черный балахон с капюшоном, надежно скрывающим лицо, и мелькнувшая было надежда разглядеть хоть что-то моментально угасла.
«Хотел отвлечь на себя внимание? Молодец, отвлек!» - обругал себя детектив, неимоверным усилием воли сдержав на языке гениальный в своей тупости вопрос «Где я?». Ага, так ему и ответили. А потом представились, выдали паспортные данные и милостиво позволили позвать на помощь.
Похититель же, заметив, что Вайрэ пришел в себя, шагнул ближе.
- Не об этом думаешь? - спросил он низким, вкрадчивым голосом, доставая из рукава цепочку с подозрительно знакомой подвеской. - Ваши эльфийские штучки мне прекрасно знакомы! - и амулет полетел в сторону, звякнув где-то на полу.
Вайрэ промолчал. Ситуация и так была аховая, нечего усугублять…
Не дождавшись от пленника внятной реакции, похититель плавно скользнул обратно к изголовью, и в следующий миг Вайрэ дернулся, почувствовав прикосновение к волосам.
- Красиво, - прошелестел похититель, перебирая темные пряди. - Очень красиво.
«Эстет хренов!» - мысленно прокомментировал детектив. И внезапно его осенило: - «А если?..»
И - не давая себе времени на раздумья, чтобы не испугаться вполне предсказуемых последствий, - Вайрэ вновь призвал на помощь все свое эльфийское очарование. На этот раз - действительно, всё. Чтобы наверняка. Чтобы у похитителя ноги подкосились, а сердце выскочило…
Незнакомец замер. И почти сразу же отшатнулся, испепеляя пленника взглядом - очень пристальным, нехорошим, липким взглядом, каким, наверное, на своих жертв смотрят пауки.
«Не сработало», - философски подумал Вайрэ. - «А жаль…»
- Красиво, - снова прошептал похититель, подходя к столу уже вплотную. - Очень красиво. Ты - красивый.
И неуловимо быстрым движением рванул с волос детектива злополучный ремешок, заставляя вскрикнуть от боли.
- Мне нравится, - прокомментировал похититель с обманчивой лаской в голосе.
Вайрэ ожидал всего. И ножа в глотку, и грубой попытки изнасилования, и неведомого обряда… Но только не того, что странный злоумышленник достанет откуда-то разукрашенную расческу и примется приводить его вечно встрепанную гриву в приличный вид.
«Ну и фетишисты нынче пошли», - пораженно подумал детектив, не зная, как на это реагировать. - «И ведь бордели-то рядом!.. Ох, вот я приду-у-у-у-урок!!!»
Ну, конечно же! Запахи эти странные, странные стены, странное поведение похитителя… И приснопамятная карта в кабинете дорогого начальства с вычерченным на ней треугольником… Великий детектив Охрениэль по собственному великому же уму ночью вздумал погулять по Крипте. Той, мать ее, самой Крипте, где по прикидкам аналитиков и засел искомый маньяк.
Вот только не нежить он, не нежить! А человек!
И да, по гробницам-то такого никто и не искал… И искать не будет.
Собственная печальная участь предстала перед глазами во всей своей красе.
«На ловца и зверь бежит», - сам себе скаламбурил Вайрэ, пытаясь унять невольную дрожь. - «Но почему он не убил меня сразу?!.. И как такой волшебник мог вообще на мои чары попасться? Ведь нехитрое же колдовство…»
А маньяк тем временем явно вошел во вкус. Очень аккуратно и бережно он распутывал сбившиеся за день локоны, периодически останавливаясь, чтобы полюбоваться проделанной работой. А потом и вовсе принялся художественно раскладывать пряди по каменной столешнице, по плечам своей жертвы, то так, то эдак, будто бы выбирая лучший вид.
- Нравлюсь? - не утерпел Вайрэ.
- Нравишься, - согласился маньяк. Буквально в тот же миг в его руке сверкнул нож, щеку словно обожгло - и по шее заструилась теплая кровь. - Очень нравишься.
Еще один удар - на этот раз магией. От боли из глаз брызнули слезы.
- Хорошие девочки не плачут! - прогрохотал маньяк, со всего размаху отвешивая хлесткую пощечину.
- Да какая я тебе девочка, придурок! - рявкнул детектив. Еще одна пощечина, и снова волна обжигающей магии.
В порыве злого отчаяния Вайрэ рванулся вперед, забился в оковах, безнадежно пытаясь вырваться - или хотя бы дотянуться до маньяка. Тот хладнокровно отступил, выжидая, когда жертва осознает свое положение и успокоится.
- Молодец, - мягко сказал маньяк, когда детектив окончательно выбился из сил и устало обмяк на столешнице. - Хорошая девочка.
«Скотина», - подумал Вайрэ, прикрывая глаза. И тут же дернулся, почувствовав мягкое прикосновение к губам - вот только похититель уже отстранился, не давая жертве даже шанса на возмездие.
- Как переводится твое имя?
- Что?
- Твое имя, - повторил маньяк. - Что оно означает?
Вайрэ замешкался. С одной стороны - эльфийские имена необычны для человеческого слуха, образны, и только Всевышний знает, на какие подвиги озвученный образ может спровоцировать этого сумасшедшего. С другой - маньяк явно пошел на личный контакт с жертвой, а значит, появился маленький, но шанс разговорить…
Решение пришло мгновенно.
- «Боевая Песня», - детектив воинственно сверкнул глазами. - Мое имя переводится именно так!
Маньяк прерывисто вздохнул, резко подаваясь вперед.
- Тебе не идет, - сказал он полным разочарования голосом. - Нет. Мне не нравится. Это некрасивое имя!
…Когда Вайрэ с трудом проморгался после очередной ослепляющей - и на этот раз ледяной - вспышки магии, то обнаружил, что не в состоянии даже пошевелиться. Чем бы маньяк ни бил, он бил наверняка, превращая свою жертву в безвольную куклу. Вот только эти чары были подозрительно знакомы…
«Что-то из медицинского арсенала», - понял Вайрэ. - «Братец как-то раз меня прикладывал таким…»
Но то, что на израненном и откровенно полумертвом теле действовало словно освежающий глоток жизни, для тела вполне здорового оказалось сущей пыткой. А логика применения подобной магии и вовсе была откровенно живодерской…
Маньяк, убедившись, что его жертва открыла глаза и даже соображает, ласково поддел Вайрэ за подбородок, заставляя повернуть голову.
- Смотри, - прошелестел он, доставая уже знакомый нож. - Тебе понравится.
Сталь холодно сверкнула в белых отблесках свечей. Острый кончик вспорол ладонь, и по тонким пальцам побежали первые струйки крови. Еще один медленный, с оттяжкой, замах - и вместе с тканью рукава рвется предплечье. Еще один - и алый росчерк украшает плечо.
- Немного симметрии не помешает, не находишь?
Маньяк двумя точными движениями разодрал на Вайрэ одежду, обнажая грудь и вторую руку.
- Спой мне!
Нож пропорол светлую кожу и заскользил по телу, выписывая причудливый узор. Кровь буквально хлынула на стол и закапала на пол, и детектив, не выдержав, закричал от боли.
- Хорошая девочка, - с низкими рокочущими интонациями похвалил маньяк. Нож плавно вошел в плечо почти наполовину. - Ты очень хорошая девочка!
«Кто-нибудь», - в отчаянии подумал Вайрэ, пытаясь на удачу и собственными жалкими крупицами магии дотянуться до амулета связи. - «Кто меня слышит… Маньяк здесь, в гробнице, в Крипте! Оцепляйте район и ищите, он здесь! И я тоже здесь…»
Когда смерть дышит в лицо - бояться становится поздно. Маньяк в кровавом угаре кромсал и без того истерзанное тело, разбрызгивая багровые капли по стенам, окатывал целительной магией, заставляя раны затягиваться и снова наполняя жилы кровью, - Вайрэ попросту не мог адекватно соображать. Но стоило похитителю выплеснуть первое, самое острое, желание и отойти в сторону, давая жертве отдышаться, как сама жертва поняла, что все ее жгучие эмоции испарились.
Остался только холодный расчет.
«Эта сволочь осторожна» - прикинул детектив, буквально заставляя себя дышать и держаться в сознании. - «Очень осторожна. И очень умна. Загнать себя в ловушку не позволит, и не позволяла ни разу…»
Возможно, из гробницы есть еще один выход. Всего вероятнее - маньяк знает Крипту как свои пять пальцев. Заявится облава - а облаве кроме как в сами двери ломиться некуда - и преступник сделает ручкой. Вывод? Очевиден. Надо довести маньяка до состояния, когда он расслабится окончательно, притупит бдительность, посчитает свою жертву сломленной… И только тогда - подавать сигнал о помощи.
Тогда - будет шанс на то, что Городского монстра наконец-то призовут к ответу.
А уже сейчас - есть шанс узнать этого монстра… поближе, так сказать. Маньяки в своем кровавом буйстве рассказывают о себе непозволительно много, надо только знать, куда смотреть. И даже если облава примчится поздно, даже если преступнику удастся скрыться - следствие в кои-то веки получит конкретный, четкий, а самое главное - правдивый психологический портрет.
Вайрэ прикинул собственные шансы на выживание. Мизерные. От слова «зерно». Гробница защищена ой как хорошо, долго взламывать будут, маньяк успеет не то, что выпотрошить - чучело набить! А значит - терять толком нечего.
«Помирать - так с музыкой!» - решил детектив, чувствуя, как его захлестывает шальной кураж. И пока есть силы - а получи, маньяк, еще одну порцию эльфийской магии!
Преступник вздрогнул.
«Получилось или нет, получилось или нет, получилось или?.. Получилось!»
Маньяк черной тенью скользнул вперед и принялся дрожащими руками снимать кандалы. Потом вдруг остановился, выдохнул, и вновь окатил пленника магией - на этот раз какой-то дикой смесью очищающих и исцеляющих чар из стандартного медицинского арсенала.
- Все хорошо, - неожиданно прошептал Потрошитель, помогая пленнику сесть. - Все хорошо…
«Ничего хорошего!» - Вайрэ, хоть и был в сознании, но совершенно обессилел. Его качнуло куда-то в сторону, в ушах зазвенело, голова закружилась… Ох, неудивительно.
И стол, и пол вокруг были буквально залиты кровью. Она растекалась целыми лужами, влажно отблескивая в огоньках свечей, богатыми брызгами украшала стены, и, кажется, что-то даже на потолок попало.
«Литра два, не меньше», - оценил детектив, безвольно опадая на плечо своего мучителя. - «И жив я только потому, что с целительской магией он дружит…»
Опустив взгляд, Вайрэ вздрогнул - и едва сдержал торжествующую ухмылку. Амулет с его шеи Потрошитель снял первым делом, но тонкую серебристую цепочку на запястье даже не опознал как волшебную. А это значило, что связь с Гвендолин и Майлзом есть.
«Маньяк скрывает свое лицо, явно изменен голос. Одет в черный балахон. Ростом ниже меня, насколько ниже - точно не скажу. Фетишист: обожает вид крови, понравились мои волосы. Называет меня «хорошей девочкой», и вообще какой-то бзик на девочек у него. Но, похоже, бисексуал. Реакции какие-то… не мужские, влепляет пощечины, но не бьет кулаком. Очень хорошо знаком с целительской магией. Совершенно точно - человек»
Потрошитель принялся аккуратно стягивать с Вайрэ то, что осталось от его одежды - рваные, насквозь пропитавшиеся кровью лохмотья некогда красивого одеяния. В белых огнях многочисленных свечей то, что было красным, теперь казалось непривычно-черным…
Детектив с удивлением наблюдал, как жестокий маньяк достает из какой-то коробки труп-пакет, расправляет его на полу и методично укладывает в него окровавленные тряпки.
«Аккуратен… необычайно»
- Нагишом-то холодно! - попробовал пожаловаться Вайрэ, зябко поводя плечами. В глубокой гробнице и без раздеваний было не то, чтобы жарко, так еще и от потери крови морозило. Не будет ли преступник так любезен…
Преступник торопливо свернул труп-пакет, отложил в сторону, и снова потянулся к ларцам да коробкам, рассованным по стенным нишам.
- Я хочу, чтобы ты надела это, - сказал Потрошитель, доставая из коробки какие-то черные тряпки. Кажется, кружевные. - И вот это…
Вот тут Вайрэ всерьез усомнился в собственной идее терпеть до победного (и, чего скрывать, - смертельного) конца. Маньяк ловким и отточенным движением затянул едва успевшего вдохнуть детектива в бельевой корсет, толкнул обратно на стол, и нетерпеливо разодрал упаковку на блядских черных чулках.
Ну, хотя бы без подвязок…
- А ноги-то у тебя от ушей - любая цыпа позавидует! - маньяк с силой провел ладонями по бедрам Вайрэ, затянутым в тонкий капрон, рванул его на себя и навалился сверху. Капюшон немного соскользнул с головы преступника, и стало видно, что лицо он скрывает темной маской. - Я хочу тебя поцеловать.
«Ой, можно подумать, если я запрещу - ты послушаешь!»
Пока Вайрэ терялся в лихорадочных размышлениях, подыграть ли или все-таки попробовать сопротивляться, Потрошитель резко отстранился.
- Не так, - забормотал он, снова заглядывая в коробку. - Не так.
«Да твою ж мать!» - мысленно застонал детектив, когда этот фетишист выудил какие-то цацки, и потянулся за расческой. - «Я тебе кукла, что ли?!»
Видимо, маньяк считал именно так. Он заставил свою жертву сесть, придерживая за плечи, и вновь принялся расправлять спутавшиеся от метаний по столу волосы. Аккуратно, прядь за прядью, будто бы не желая причинить лишней боли… Чтобы потом уложить их в вычурную прическу, вплетая в нее тонкие жемчужные нити, серебристые цепочки с хрустальными подвесками, и скрепляя изящными бантиками.
- Вот так хорошо, - прошептал маньяк, любуясь творением рук своих. - Хорошая девочка должна выглядеть красиво, правда?..
И, видимо, в порыве вдохновения, Потрошитель сорвал с полки маленькую деревянную шкатулку.
- Такие губы нельзя портить помадой. А такие глаза нельзя не подчеркнуть, - он вытряхнул из шкатулки явно дорогую косметику. - Посмотри на меня… Черный. Тебе пойдет черный. Мама говорила, что так красятся только шлюхи, - голос маньяка опасно понизился. Потрошитель на мгновение замер, и Вайрэ поспешил успокоить:
- Я так не крашусь! Я же… хорошая девочка.
Шкатулка с грохотом разбилась о стену. Потрошитель грубо толкнул детектива на стол, одним рывком перевернул его на живот и заломил руки, чем-то обвивая запястья жертвы. Бросив взгляд через плечо, Вайрэ увидел нитку длинных жемчужных бус - маньяк схватил что попалось.
Еще один рывок. Потрошитель прижал детектива к себе, грубо оттягивая за волосы - и впился ему в губы, перехватывая дыхание.
- Хорошая девочка, - прошептал он, на мгновение отстраняясь. - Моя хорошая девочка… - и снова поцеловал.
«Фетиш на переодевание в женское белье. Фетиш на «хороших девочек». Ссылается на свою мать. Возможно, жертва семейного насилия, в роли насильника выступала его матушка. Навык обращения с женским бельем и косметикой на высоте. Навык обращения с длинными волосами тоже. Или имел опыт парикмахера, или у самого шевелюра ниже плеч, ставлю на второе. Орудие убийства и всех пыток - нож. Лезвие обоюдоострое, длиной около десяти-пятнадцати сантиметров, ширина три или четыре сантиметра. Рукоять вроде бы костяная, резная…»
Маньяк аккуратно складывал уцелевшие после вспышки кровавого безумия украшения в коробку. Жертва ему явно понравилась: то ли все колдовские старания Вайрэ так сработали, то ли просто так получилось… Но детектив к своему изумлению все еще был жив. Багровых луж на полу заметно прибавилось, кровь густыми каплями стекала со стола, тело била мелкая дрожь - и от пережитой боли, и от хлестких ударов целительной магии… И, хоть и не был Вайрэ медиком, даже он понимал: отсчет до его смерти уже пошел.
Просто потому, что не живут с такими повреждениями. Да, маньяк резал и исцелял, восстанавливал кровопотерю, не давая жертве уйти в лучший мир раньше времени. Но одной магией жив не будешь, уже наступал магический шок, оправиться от которого… трудно. Очень трудно. А без вовремя оказанной помощи еще и невозможно.
«Ну, я знал, на что шел», - подумал детектив, равнодушно изучая сводчатый потолок гробницы. Боевой кураж уступал место накатывающей апатии, осознание надвигающейся смерти давило холодом - и в голову вдруг полезли совершенно неуместные сейчас мысли.
Вайрэ с горьким сожалением вспомнил, что так и не помирился с отцом. В самом деле, уперлись оба рогом - и ни туда, ни сюда! А ведь всего-то надо было подойти, извиниться, поговорить… Обнять, в конце концов!..
И Айнарэ. Сколько всего они не успели обсудить! Сколько не сделали! Память услужливо подкинула давнее невыполненное обещание выудить, наконец, из шкафа лютню и устроить брату персональный концерт по заявкам. Сам Айнарэ играть не умел, поэтому если душа просила песен, то он всегда просил кого-нибудь аккомпанировать… И, конечно, чаще всего просил брата. А брат отмахивался, мол, потом, потом, успеют еще. Ага, успели!
А Майлз? Они знакомы неполные двое суток - и сколько за эти двое суток произошло! Парень едва-едва оправился от смерти его родителей, а тут вот новый удар. Вряд ли он успел как-то привязаться к детективу, но все равно страшно, когда убивают знакомого…
Да чего уж теперь жалеть. Поздно. Только и остается, что попытаться прожить последние… часы? Или все-таки уже минуты? - жизни по возможности не зря. О достоинстве и говорить не приходилось, какое уж тут достоинство!
Вайрэ с трудом огляделся, пользуясь тем, что маньяк отвлекся на свои сокровища. Что еще можно сообщить следствию? О гробнице - сказано. О странных сексуальных пристрастиях Потрошителя - сказано. О том, как именно он потрошит… тут можно даже и не мечтать, при всем желании не отчитаешься о таком - оглушит и все, и прощай, птичка певчая. Вот только если попытаться снова спровоцировать маньяка на вспышку лютого кровавого безумия…
Хорошую такую вспышку. Качественную. Чтоб в своем кураже он и думать забыл о собственной безопасности. И чтобы выложился уже до конца: активное использование магии утомляет, физические… э-э-э… упражнения с ножом тоже сил требуют. А ослабленный Потрошитель станет сравнительно легкой добычей, лишь бы облава сработала, как положено, а не как обычно.
«Я попробую подать сигнал, как только смогу. Маньяк устал. Найдёте мое тело - обязательно проследите за моей могилой, обещаю, он попытается придти… помянуть. И близко не подпускайте ко мне Айнарэ - труп будет очень неприглядным. Пусть запомнит меня живым. И… передайте ему и моему отцу, что я сожалею… обо всем. И люблю их. И Майлза за меня там обнимите, пусть держит хвост пистолетом, а нос - по ветру. Удачи»
- Хочешь, я сделаю кое-что для тебя? - спросил Вайрэ, чувствуя, как внутренности начинает заливать неприятный холодок.
- Хочу, - согласился Потрошитель. И с какой-то детской интонацией уточнил: - А что?
- У тебя есть что-нибудь… красивое? На меня?
«Любишь куколок? Будет тебе куколка!»
Маньяк задумался. И медленно стянул с каменной полки довольно большой ларец, богато украшенный резьбой и инкрустированный явно драгоценными камнями. Судя по цветам и узорам - ларчик когда-то принадлежал женщине… Или был сделан для женщины. А маньяк, почему-то обожающий все такое дамское, его и приобрел. О вкусах, конечно, не спорят, но…
- Выбирай, - Потрошитель поставил ларец рядом с детективом и откинул крышку. - Что нравится?
- Все нравится, - честно соврал Вайрэ, перебирая яркие тряпки необычного покроя. - Это твое?
- Мое, - с отчетливым отвращением в голосе сказал Потрошитель. - Я носил это, когда был хорошей девочкой.
«Маразм»
- Но я хочу увидеть тебя в моей одежде, - вдруг оживился маньяк. - Вот, например…
- Например, в этом, - перебил Вайрэ, нашарив, наконец, что-то более или менее приличное.
- Мне нравится, - низким голосом одобрил Потрошитель. - Я сам тебя одену.
Предложение было как нельзя кстати. Сам Вайрэ едва сидеть мог, не то, что полноценно двигаться. Маньяк с завидной сноровкой втряхнул его в выбранный наряд, уже привычно расчесал снова спутавшиеся волосы, и отступил на шаг, любуясь.
Что ж, одежда и впрямь была красивой. Тончайшая серебристая вышивка на белой ткани буквально мерцала в огнях свечей и контрастировала с черной шевелюрой самого детектива. Правда, как на этом фоне выглядела его откровенно бледная обескровленная физиономия, Вайрэ представлять отказывался - наверняка в гроб краше кладут.
Ну, собственно, и положат.
Неизвестный портной попытался повторить характерный эльфийский стиль, добавив от себя атмосферных деталей и явно ориентируясь на традиционные людские представления о прекрасном народе. Нечто такое сказочно-потустороннее, подчеркнуто-изящное, и, чего греха таить, непрактичное. Сидеть еще нормально, но вот двигаться…
«Повезло, что в моем случае все движение ограничится отрезком стол-труп-пакет», - невесело подумал Вайрэ. - «И лететь недалеко… Кстати, что там положено хорошим девочкам делать?»
Кроме очевидного «быть послушными», «вышивать, играть на пианино» и «вести светские беседы» в голову пришло разве что «петь печальные романсы». Печальных романсов детектив не знал в упор, но кое-что из душещипательного-лирического все же вспомнил.
- Хочешь, спою?
- Хочу, - зачарованно кивнул Потрошитель, утаскивая пленника на пол, подальше от луж крови, и привлекая к себе. Ну… гробница, свечи, интимный тет-а-тет - чем не романтика?..
Вайрэ покосился на каменный стол. Ха, да не стол это - а саркофаг! И кровью залит так, что уже и не понять, какого цвета был мрамор. Учитывая, что маньяк не так давно лихо очищал его от багровых потеков магией, теория об его, Потрошителя, долгожданном упадке сил не такая уж и теория - факт состоявшийся. Преступник не стал размениваться на очередные чары, а просто и практично отволок свою жертву в более или менее чистый угол гробницы.
И весьма по-джентльменски предложил жертве откинуться на свое крепкое плечо.
«Дура-а-а-а-ацкая смерть!» - с мрачной иронией подумал детектив, рассеянно глядя на потолок. - «Сижу в объятиях злого Потрошителя, собираюсь спеть ему о любви, чтобы потом этой его любовью вперемешку со своей же кровью и захлебнуться!»
Но деваться уже было некуда - сам выбрал свою участь. И Вайрэ тихо запел - по словам вполне любовную лирику, а по факту - сам себе реквием.
Голос отдавался по стенам гробницы неверным эхом, таинственно мерцали белые свечи, отражаясь в лужах крови… Маньяк дышал через раз, нежно прижимая свою жертву к себе, а детектив прощался с жизнью.
- Красиво, - шепотом произнес Потрошитель, когда Вайрэ наконец замолчал. - Это красивая песня. Я тоже пел ее когда-то!
Потолок и стены резко дернулись куда-то в сторону, и в следующее мгновение детектив обнаружил себя лежащим на спине - прямо на полу. Маньяк нависал сверху, и даже сквозь прорези маски было видно, как жутко и лихорадочно блестят его глаза - шалость удалась. Теперь медлить нельзя.
Вайрэ сжал кулак, активируя печать Нины - руку кольнуло, сигнал был подан, ловушка захлопнулась. Так удержите же теперь в ней зверя!
- Ты хорошая девочка, - ласково сказал Потрошитель, медленно и с оттяжкой замахиваясь уже знакомым ножом с белой резной ручкой. - Моя хорошая девочка.
Лезвие молнией сверкнуло перед глазами…
…И наступила благословенная темнота.
«Вот теперь я умер. Прощайте»
@темы: Ролевка, слеш, Мэри Сьи, Вайрэ Вильранен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки