Основная ролевка. ВТОРОЙ СЕЗОН. Часть 1

[Уточка по прозвищу Утя]

Джун-Кукумбер-Гвендолин-Майлз

@темы: Ролевка, Мэри Сьи

---

Основная ролевка - часть третья. В процессе

[Куруфинве Феанаро]

Часть вторая

Майлз-Гвендолин-Охрениэль-Джун-Нина

запись создана: 28.11.2016 в 17:15

@темы: Ролевка, Мэри Сьи

---

АУ-Бладборн

[Уточка по прозвищу Утя]

Вайрэ с трудом подавлял желание повертеть головой как любопытный ребенок. Гордому воину церкви себя так вести не пристало, пусть даже громада Главного Собора поражает воображение. Трудно поверить, что это сооружение рук человеческих, а не некая реликвия древних хранителей жуткой истины, которая чудом дошла до нынешних времен в своем первозданном виде. Тем не менее, собор точно построили люди, мать рассказывала Вайрэ, как строился Соборный Округ, еще во времена ее детства на востоке долины был девственный лес. У Вайрэ не получалрсь даже представить это место без величественных зданий и ажурных заграждений. Казалось, так было всегда.
Охотник тихо вздохнул и все-таки украдкой огляделся - резьба на стенах и нефах и ажурные витражи были подлинными произведениями искусства, не говопя уже про скульптурную композицию за алтарем.
-Эй, новенький, хорош уже по сторонам глазеть. Сгоняй лучше перекуси и в сортир, как викарий придет, до конца смены нельзя будет с места двинуться. И не трясись так, ты чудовищ бил, это куда страшнее, чем постоять несколько часов в карауле. - Биггвир ободряюще улыбнулся. Вайрэ только кивнул. Легко Биггвиру говорить, он тут уже не первый раз. А Вайрэ угораздило каким-то чудом, не иначе, отличиться на первой же своей охоте да так, что его аж в почетный караул к госпоже викарию поставили на готовящийся праздник. Сослуживцы поздравляли и завидовали, а в голове самого Вайрэ пленной птицей билась только одна мысль - не опозориться. С его везением он точно попадет в какую-нибудь идиотскую историю и его в лучшем случае спишут в вечные ночные патрули по Старому Ярнаму, озверевшим горожанам шеи ломать. Он тихо вздохнул и последовал совету Биггвира.
Перед тем как возвращаться, переплел косу потуже, заколол наверх, чтобы из-под шлема в самый неподходящий момент не выпала. Волосами своими Вайрэ гордился, благо было чем - густые, черные, да такие, что аж синевой отдают, еще и вьются. Да и в остальном боги не обидели - кожа белая, глаза черные, брови тонкие вразлет, не парень, а погибель девичья.
Он шел, небрежно покачивая зажатым в руке шлемом, наденет как на пост придет. Хорошо хоть оружие тут с собой можно не таскать, безопасно. Вайрэ вышел под своды Собора и вздрогнул - рядом с худой и высокой финурой викария была еще одна, они о чем-то яростно спорили. Вайрэ не мог заставить себя оторвать глаз от контрастного черно-белого одеяния, изукрашенного затейливой вышивкой - говорят в этой вышивке сокрыты нечеловеческие звуки непостижимых человечьему уму существ - равно как и от странного колпака на голове. Больше половины смуглого лица, только губы да подбородок на виду, скрывалось под широкой повязкой, надежно прячущей глаза, а на шее болтался значок-глаз. Хорист. Спустился зачем-то из Верхнего Города. Вайрэ так и замер. О носящих черно-белое и прячущих глаза по завету мастера Виллема вслух рассказывали то, как они трудятся на благо церкви, не покладая рук, изучают болезни и способы их исцеления, что они приближаются к пониманию истинной природы мира... И шепотом - об истерзанных трупах подопытных, о странных голосах и нечеловеческих звуках, доносящихся из Верхнего Города, о кошмарных рритуалах извращающих их тела и разум - а иначе зачем прятать лица?! - и наконец в укромных уголках по ночам - об охотниках, которые заинтересовывают хористов. И о том, что с ними обычно происходит.
Хорист и викарий закончили разговор и разошлись. Вайрэ смотрел как завороженный, как черно-белая фигура приближается. Восприятие выхватывало случайные детали из облика высшего клирика, буто издеваясь. Гладкая, явно очень дорогая ткань безо всяких серо-голубых оттенков, выдающих краску подешевле, серебряное филигранное шитье на пелерине и подоле, тонкие руки в перчатках из кожи первоклассной выделки. Вайрэ остро почувствовал себя нищим и неуместным в своих традиционных одеяниях воина церкви - простые штаны, многослойное одеяние, широкий плащ поверх него из самой простой грубой плотной ткани, чтобы носилось дольше, да сапоги и наручи из толстой кожи, единственным украшением которых были металлические , и те не для красоты, а для защиты. Даже конический золотого цвета шлем рядом с роскошными одеяниями хориста стал казаться аляповатым и безвкусным. Поравнявшись с Вайрэ, хорист неожиданно остановился.
Вайрэ парадоксально почувствовал себя намного увереннее - член грозного Хора оказался его сантиметров на десять ниже и раза в два тоньше. Взгляд хориста лип к коже как паутина даже сквозь повязку на глазах, вблизи стало заметно, что смуглая кожа побледнела до серости, а рыжие пряди, выбивающиеся из-под колпака-треуголки слиплись от пота. Хорист часто и неглубоко дышал и кусал губы... Красивые, кстати губы, не к месту отметил Вайрэ, отступая в сторону и почтительно кланяясь. Хорист простоял на месте еще несколько мгновений и вышел, а Вайрэ заторопился на свое место.
День прошел без эксцессов, Вайрэ благополучно не облажался, сменился и первым делом пошел на кухню и набил живот, а потом отправился на задний двор - даже если у тебя святое задание, нельзя забывать о тренировках. Закончив и направляясь в душ - ах как хорошо нести святую миссию в местах тронутых цивилизацией - он вздрогнул, увидев на верхней галерее фигуру в черно-белом одеянии.
-Что такое? - тихо поинтересовался незнакомый Вайрэ охотник. Он в ответ молча показал глазами наверх. Охотник безразлично глянул на хориста. - А. Сороки свежей крови ищут.
-В смысле?
-Они с нашим братом развлекаются. Видел в больничном крыле блондина? Это его не в Старом Ярнаме, как всем говорят, это его наверху.
Вайрэ передернуло. В светловолосом человек угадывался только с изрядной долей фантазии.
-И ты так спокойно об этом говоришь?
-А что тут сделаешь? Они нам и оружие, и лекарства делают. И магию тоже только они умеют. Да и такое как с Исом редко бывает, обычно кровь просто берут, зато за это можно попросить что-нибудь для себя. Смекаешь?
-Смекаю. - Вайрэ точно смекал, что лучше быть тише воды и ниже травы. Чтобы какая-нибудь "сорока" свежую кровь не в его лице нашла. Поначалу получалось. Аж три дня получалось. Но на четвертый, последний, удача отвернулась.
Почти закончилась смена. Вайрэ уже прикидывал, как будет уплетать жареную речную рыбку и, может быть, Биггвир на вечерней тренировке сподобится на пару уровков обращения с мечом Людвига, но...
Фигура в черно-белом спокойно прошествовала сквозь почти пустой зал собора, каждый шаг взлетал эхом под своды. У Вайрэ заныло внутри - рыжий, смуглый, тот самый!
-Ты, - бесцветным голосом сказал клирик. - С косой. Как зовут?
-Вайрэ, - уныло отозвался охотник.
-После получного колокола жду здесь. Чтобы вымылся и надел чистое, - приказал клирик, разворачиваясь на каблуках. Сердце Вайрэ ухнуло в пятки.
-Попал ты, брат, - сказал напарник по дежурству, едва клирик скрылся из виду. - Давай помогу что ли?
-А? - Вайрэ непонимающе посмотрел на него.
-Ну ты же его видел? Он в таком состоянии из тебя всю кровь выпьет, рухнешь как только за дверью у него окажешься. Прослежу, подберу тебя, а ты со мной его платой поделишься. Десять процентов и не придется самому до медицинского крыла ползти?
-Нет, не надо.
-Жадина.
-Я уже договаривался на всякий случай, - соврал Вайрэ. - Некрасиво выйдет.
-Ясно, - охотник потерял интерес. - Ты главное не зли его, а то совсем плохо будет.
Вайрэ пришел за полчаса до полуночного колокола. Он боялся встречи, но опоздать на нее опасался еще больше. Так и не высохший до конца плащ могильной плитой давил на плечи, но в руках была приятная успокаивающая тяжесть верного Колеса Логариуса. Вайрэ сидел и наблюдал за танцем пылинок в ярком лунном свете, пробивающемся сквозь втиражные окна.
-Одобряю за пунктуальность... Ты бы с собой еще пушку притащил!
-Учитель Логариус завещал нам всегда быть готовыми и не расставаться с оружием, - назидательным тоном ответил Вайрэ, которому меньше всего хотелось признаваться, что колесо он притащил только потому, что ему до дрожи в поджилках страшно и с куда большим удовольствием он оставил бы эту тяжеленную дуру у себя в келье.
-Три дня назад ты за его заветы так не цеплялся, - с ноткой яда заметил хорист, но развивать тему не стал. - За мной.
Они направились сквозь лабиринты Соборного Округа. Вайрэ облизал губы, сглотнул и решился спросить:
-Господин?..
-Виатта.
-Господин Виатта, что вы будете со мной делать?
-Наслушался баек о том, как наш брат выпускает всю кровь и превращает в чудовищ?
-Это правда?
Виатта не ответил. Только свернул направо, Вайрэ проследовал за ним и его взору открылась панорама среднего и нижнего Церковного округа и даже центрального Ярнама через долину.
-Ух ты.., - он, не сдержавшись подошел к ограждению и перегнулся через него, чтобы видеть все получше. - Всегда знал, что у нас тут красиво, но не думал, что настолько.
Судя по звуку, клирик усмехнулся.
-Смотри, не свались. Пойдем. Летние ночи коротки.
-Ничего себе у вас тут аппартаменты, господин Виатта! - Вайрэ, забыв про приличия, жадно рассматривал немаленький зал, по стенам которого теснились полки с книгами и шкафы с склянками и бумагами. В углу и у окна притулилось по столу, один из который был полностью погребен под грудой бумаг, а второй сиял возмутительной чистотой и порядком. Он наткнулся взглядом на клирика и сник. - И все-таки, зачем я вам тут понадобился?
-Потрахаться, - невозмутимо ответил Виатта, приобнимая Вайрэ. - Ты красивый, я сразу тебя приметил.
Клирик ловко расстегивал одеяние Вайрэ - явно не первый раз с таким работал - запустил руки под него, оглаживая тело, кожу от кожи отделяла только тонкая нижняя рубашка Вайрэ. Руки у хориста оказались горячими будто у клирика был жар, Вайрэ ощущал как от них остаются на теле огненные следы. Наконец, охотник отмер и схватил хориста за руки.
-Нет, я так не могу! - Вайрэ замотал головой. - Не заставляйте меня!
Он выпустил руки хориста и отступил. Тот заинтересованно наклонил голову к плечу:
-Почему ты отказываешься? Учти, наврать, что ты гетеро, не получится, я специально уточнял.
-Я минут двадцать назад узнал ваше имя и до сих пор вас в лицо не видел, как вы думаете, почему?
-А, ты из романтиков? - Виатта улыбнулся краем рта и снял колпак. Тряхнул головой, расправляя смявшиеся медно-рыжие кудри и уставился на Вайрэ нечеловечески яркими желтыми глазами. Выждал немного и спросил: - Ну что, нагляделся?
-Выпить есть?
Виатта расхохотался. Смех у него оказался довольно приятный.
-А ты уже освоился, я посмотрю? Найдется, специально для безнадежных вроде тебя.
Хорист действительно полез в один из шкафов, позвенел чем-то и вытащил медицинского вида склянку и два бокала.
-Лучшая, другой не держу, - похвалился он, ставя склянку на стол. - Садись, или ты стоя пить будешь?
Вайрэ слегка покраснел и сел, удобно устроив руки перед собой на колесе. Так хоть удавалось удержаться от желания теребить завязки плаща, которое выдало бы его страх и нервозность с головой. Виатта разлил кровь по бокалам, отхлебнул, покосился на Вайрэ:
-Что ж, раз уж мы хотим узнать друг друга поближе, я начну. У тебя необычное имя. Не ярнамит?
-Ярнамит, - Вайрэ приложился к крови тоже. И правда хороша, так и поет. - Просто мама восхищалась каким-то древним птумерианским эпосом и назвала меня именем героини оттуда. Возвращаю вам ваш вопрос. Откуда вы?
-Ярнамит, как и ты, - Виатта усмехнулся. - Мой прадед бежал с больных земель Лорана, которые уже поглотили пески. Казалось бы его кровь уже растворилась в потомках-ярнамитах, а потом вдруг получился я, типичный лоранец. Так что и имя у меня лоранское, и внешность, а вот кровь ярнамская.
-Глаза у вас нечеловеческие, господин клирик, - хмыкнул Вайрэ. Интересно, что за кровь ему налил хорист, что она так по мозгам дает? Мир стал четче, резче, наполнился неизведанными доселе запахами и звуками. Вот кровь в бокале и в склянке - пела. Тихо, где-то на грани восприятия, но отчетливо и пронзительно. В комнате пахло книгами и кровью, Виатта пах раскаленным песком, горячим металлом и соляной пылью, а от склянки на столе поднимался тонкий запах нечеловечности. Клирик уже знакомым жестом наклонил голову.
-А ты разве не знаешь? В больных землях Лорана кровь людей смешалась с кровью духов песка и камня. Мы и есть нелюди, - он пригнулся к Вайрэ, яркие желтые глаза, поймав свет луны из окна на короткий момент озарились светом изнутри. Вайрэ икнул и непроизвольно отдернулся. - Ты боишься меня?
-Да, - сознался Вайрэ.
-Нет.., - задумался Виатта. - Так не пойдет. Встань!
Вайрэ поднялся. Хорист придвинулся ближе, снова обнял, на этот раз не изучающим жестом, а хозяйским. Провел кончиками пальцев по груди и положил ладонь точно на вышитую на одежде руну охотника. На сердце.
-Ты понимаешь, что я один из тех, кто распоряжается здесь всем? - прошептал Виатта, глядя снизу вверх тускло мерцающими глазами. - Твоя жизнь - в моих руках. Твоя смерть - в моих руках. Твое время - в моих руках. Одно мое слово - и ты сгинешь на кривых улицах Старого Ярнама. Одно мое слово - и ты остаток жизни будешь корчиться в агонии на моем столе, сжигаемый изнутри древней кровью. Ты принадлежишь мне как и любой другой предмет в этой комнате. Здесь я приказываю, а ты подчиняешься.
Вайрэ почувствовал, как его словно холодом изнутри обдало.
-Господин клирик, я не ваша вещь. Я человек. Вы отдаете приказы, но следовать им или не следовать - решаю я.
Виатта снова рассмеялся, отступил на шаг и сел на край стола.
-А если я тебя попрошу как человек человека?
-Просите.
-Покажи мне свое оружие. Нет, так я ничего не пойму... Станцуй мне с ним!
Вайрэ сам и не мог понять, как он ощущает разницу, но в этот раз клирик действительно просил. Как равного. Кровь кипела в жилах, энергия бурлила внутри. Он широко улыбнулся:
-Для вас - все что угодно. Хотите я покажу его в деле?
Виатта широко развел руками:
-Считай, что этот зал - твой.
Вайрэ лениво сбросил так и не высохший до конца плащ. Снял и аккуратно положил на стол рядом с Виаттой пояс, плотную накидку с вышивкой и верхнюю рубаху, затем, поколебавшись, стянул и рубаху нижнюю. Дернул завязку с волос, нетерпеливо раздергал пальцами косу, высвобождая буйные кудри. Рисуясь, взял полупустую склянку со стола:
-Ваше здоровье, господин Виатта, - он звонко чокнулся склянкой с бокалом в руках клирика и опрокинул ее в себя, чувствуя, как кровь из нее течет вниз по шее и груди вплоть до пояса штанов. Он с грохотом опустил пустую склянку на стол и мягко, привычным движением подхватил колесо. Господин клирик хочется видеть оружие палачей в действии? Он его увидит.
Клирик наблюдал за пляской смерти с явным интересом. Вайрэ выкладывался по полной. Если бы воображаемые враги и воображаемые чудовища оставляли трупы, он бы уже тонул в них по колено. Наконец, охотник резко крутанулся и с грохотом обрушил чудовищный удар колеса прямо к ногам Виатты, и рухнул вслед за своим оружием на колени, тяжело дыша.
-Вы довольны? - Вайрэ тяжело поднялся. Кровь все еще пела в ушах, но усталость перекрывала зов.
-О, да. - зрачки в глазах клирика пульсировали то расширяясь, то сжимаясь. - Но ты совсем сбил меня с толку. Знаешь, я планировал, что выберу мордашку посимпатичнее, и получу крепкое послушное тело в моей холодной постели. У нас тут редко бывают новые лица и друг от друга нас всех давно тошнит, поэтому как только появляется симпатичный охотник мы, в зависимости от его ориентации бросаем жребий, кто окучивает милашку. В этот раз повезло мне и я начинаю думать, что действительно повезло.
-Почему?
Виатта притянул его к себе за волосы, не причиняя впрочем боли:
-Потому что если эта ночь закончится сексом, я буду знать, что это не потому что ты хочешь что-то получить, выгадать или навариться на моем расположении. Или по-твоему мы тут все не знаем, что охотники отдаются нам из страха или меркантильности? А теперь - уже я во власти твоей воли. Хочешь - уходи. Хочешь - останься. Хочешь - мы продолжим. Хочешь - спальня там. Теперь твое желание - закон, а я подчинюсь, - клирик ухмыльнулся. Вайрэ посмотрел на него. Красив. Ничего не скажешь, красив. Вдобавок яркий и харизматичный. Но...
-Я бы еще выпил и поговорил, если вы не против.
-Не против. Только разговор поведем более личный. - Виатта достал новую склянку и снова наполнил бокалы.
-Я тоже не против. Скажите, а как вы сквозь ваши колпаки что-то видите?
Виатта рассмеялся.
-Не поверишь, то же самое хотел спросить. У нас повязка просто прозрачная. Если хочешь, можешь примерить, - он протянул колпак Вайрэ. Охотник его с интересом надел и тут же сдернул.
-Ай!
-Что, голова закружилась с непривычки? Оно проходит через пару дней, я в этом колпаке без проблем читаю, пишу и ставлю опыты.
-Ужас, - честно сказал Вайрэ, передергивая плечами. В узорах повязки мир дробился на множество миров поменьше, чуть-уть отличающихся в деталях и постоянно дрожащих и меняющихся. - Не понимаю, как вы с ума не сходите.
-Все мы здесь не в своем уме - и ты, и я, - клирик забрал колпак. - Безумие и понимание - это почти одно и то же, а уж понимание истинной природы мира от безумия и вовсе не отличить. Разве здравый ум когда-нибудь производил нечто, имеющее истинное значение?
-Наверное, мне не понять.
-Просто ты слепой, - Виатта пожал плечами. - Ты ходишь по этому миру, не зная, что истина тут, рядом. Достаточно только поднять голову. И когда ты узришь, мир больше никогда не станет прежним. Некоторые из нас бы позавидовали твоему благословенному невежеству... Но не я. Только так мы сможем найти путь к вознесению человечества.
Клирик и в самом деле уставился в потолок и Вайрэ был готов поклясться, что он и в самом деле видит нечто, сокрытое от самого Вайрэ.
-А я бы мог ее увидеть? - шепотом спросил Вайрэ.
-Не знаю. Она нисходит к нам сама. Если ей будет угодно, то ты встретишь ее в капле росы, в градине, в отражении луны.
Клирик встал и подошел к окну. В лунном свете он казался невесомым и хрупким. Вайрэ подошел следом, встал рядом. Виатта посмотрел на него тускло мерцающими в лунном свете глазами, но не сказал ничего.
Вайрэ молча обнял его и Виатта тут же с удобством облокотился на него, обнял в ответ, зарылся пальцами в волосы, положил голову на плечо, будто они так делали уже тысячу раз. Его руки почти обжигали.
-Разденешься сам? - прошептал Вайрэ. - Не знаю, смогу ли справиться сейчас со всеми этими завязками и пуговками.
-Ты правда хочешь?
-Да.
-Тогда разберемся по ходу дела, - Клирик победно ухмыльнулся. Иллюзия хрупкости и беззащитности слетела с него шелухой, даже несмотря на то, что Вайрэ все еще ощущал худое и тонкокостное тело в объятиях.
-Поцелуй меня.
-Это приказ? - Вайрэ не удержался от озорной улыбки.
-А ты как думаешь?
Вайрэ впился в губы клирика, жаркие и все еще несущие на себе вкус крови, которую они пили.
***
-Это было глупо.
Вайрэ мрачно промолчал. С одной стороны, ему ужасно льстило, что высший клирик Церкви Исцеления расчесывает ему волосы, с другой... трахаться всю ночь как сумасшедший, а потом так завалиться спать и не заплестись было действительно очень глупо. Сам Вайрэ бы этот колтун уже просто отрезал, но Виатта битый час их распутывал и вычесывал, не переставая выражать свое бесценное мнение об уровне умственного развития Вайрэ. У самого Виатты волосы тоже отреагировали не лучшим образом, но у него они были раза в четыре короче.
-Может, просто?.. - Вайрэ изобразил отрезательный жест и немедленно получил расческой по затылку.
-Не зли меня еще больше! Я сказал, что я их распутаю, значит я распутаю!
На удивление, распутать удалось. Вайрэ оделся, собрался и направился к выходу.
-Вайрэ.
-Да? - он замер на пороге.
-Если ты вдруг еще захочешь зайти, я буду рад тебя видеть.
-Обязательно зайду. Когда мне еще удастся свалить это, - Вайрэ махнул косой. - на кого-нибудь другого.
-Зараза ты. Знаешь, подожди, я хочу кое-что тебе подарить.
-Господин Виатта, - голос Вайрэ похолодел. - Я сделал это потому что я хотел, а не потому что ждал платы. Не обижайте меня подачками.
-Не обижай меня, думая, что тебе я дам что-то из того, чем расплачиваюсь со шлюхами. Нет, ты заслуживаешь большего... Ты заслуживаешь дружеского дара. Ты все еще хочешь узреть истинную природу мира?
-А как же?..
-Я соврал, - улыбнулся Виатта. - Просто загляни мне в глаза.
Вайрэ послушался. Глаза клирика затягивали, гипнотизировали, выпивали волю, как бесплодная земля глотает воду. Зрачки дернулись, расширяясь и Вайрэ ощутил, что падает в бескрайний космос и плывет сквозь созвездия и туманности. Мир был прекрасен, прост, строг и соразмерен и бесконечно велик. Ему казалось что вот еще чуть-чуть и он все поймет и поймет закономерности бытия и уловит в этом хаосе восхитительную сверхчеловеческую гармонию... но ощущение ускользнуло. Вайрэ со свистом вдохнул, осознав, что все это время стоял, не дыша.
-Теперь ты один из нас. Можешь идти.

@темы: АУ, слеш, Вайрэ Вильранен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Начало прекрасной дружбы

[Уточка по прозвищу Утя]

Ахтунг: ООС Виатты, ибо в этой АУ у него было вполне приличное детство х)
Эстебан привалился спиной к стене, тяжело дыша. Тварь успела хорошо его подрать, прежде чем была отправлена в небытие, и, как кровь сквозь пальцы, стремительно утекали силы.
- Бонхард, прошу... дай мне выжить! - шепотом взмолился Эстебан, чувствуя, как подкашиваются ноги. Так, понятно, больше ждать нельзя - надо идти. Идти, иначе он упадет и больше никогда не поднимется.
Куда? Куда-нибудь. Если Бонхард смилостивится - то сам выведет в безопасное место. Но если Эстебан чем-то его прогневал, тогда пощады не жди!..
Подземщик побрел вперед, наугад, положившись на волю странного хтонического существа, именуемого в этом мире Бонхардом. Жестокий и милосердный, вечно изменчивый, и поразительно постоянный одновременно, - он был темным, мрачным, но живым сердцем этого Города. И сердцем откровенно нелюбимым: из его глубин на поверхность то и дело вырывались жуткие твари, и в редкую ночь можно было пройти спокойно по улицам, не опасаясь за свою жизнь.
Конечно, Город патрулировали господа инквизиторы, овеяннные нехорошей славой и мутными слухами, но даже их службы не хватало для усмирения нрава Бонхарда. И вслед за ними эти подземелья страшились и ненавидели все остальные. По мнению Эстебана - совершенно зря.
Он и его собратья-исследователи прекрасно знали, что с Бонхардом можно договориться. Хоть он и жесток, но вполне разумен, поэтому, будь на то воля святых отцов, наверняка имелся бы шанс найти компромисс между поверхностью и глубинами. Но церковники, как, наверное, бывало во всех мирах, уперлись в свои догматы и клеймили Бонхард, призывая на него проклятия и гнев своих богов.
Бонхард отвечал полной взаимностью. Тихая война длилась вот уже несколько столетий, и конца-краю этому не было видно.
Шаг. Еще шаг. Еще. Десяток или уже сотня? Не важно. Главное - идти вперед. Эстебан хрипло вздохнул, чувствуя, что судьба его решится в ближайшие несколько минут. Но вокруг были только гулкие тоннели и переходы, ни одной живой души, - так на что ему надеяться?
- Бонхард, пожалуйста... - Эстебан отчаянно хотел жить. - Пожалуйста!..
Ноги все-таки подкосились и он рухнул на колени, успев упереться рукой в землю. Зашелся в кашле. И вдруг замер, услышав чьи-то негромкие торопливые шаги.
Перед глазами мелькнул подол белой мантии. Эстебан пораженно вскинул голову - клирик? Здесь? В Бонхарде?! Ох, ну и шуточки у этих подземелий... Или это глюки предсмертные?..
Эстебан на всякий случай зажмурился. И вздрогнул, когда по телу прокатилась характерная прохлада святого исцеления.
Так. Похоже, все-таки не глюки.
- Неужели мир перевернулся? - саркастично поинтересовался Эстебан, окидывая спасителя пристальным взглядом. Молодой, яркий, с копной буйных медно-рыжих кудрей и внимательными желтыми глазами, - сочный типаж даже для пестрого Города. - Или Дом Солнца пересмотрел свои догматы?
- Дом Солнца все еще им верен, - спокойно заметил клирик. - Но мог бы и поблагодарить, знаешь ли.
- Спасибо, - искренне сказал Эстебан, чувствуя себя значительно лучше. - Но согласись, странно видеть здесь того, чей Дом называет себя врагом Бонхарда!
- Мы протягиваем руку помощи всем страждущим, - нараспев заметил клирик. - Не деля на чины и звания, не спрашивая роду-племени. Наш святой долг - служить Всемилостивейшей и идти на зов беды, чтоб остановить ее. По крайней мере, - он вдруг сбился на нормальный тон, - именно этому учат наши догматы. Не моя вина, что святые отцы о них забыли. Ты звал на помощь - я пришел.
- Положим, помощи я просил у Бонхарда. Без обид, мне просто интересно.
- А Бонхард позвал меня.
- Ты же клирик?
- Это не отменяет наличия своего мнения.
- Не одобряешь войну с Бонхардом?
- Не одобряю разделения на достойных жить и подземщиков.
- Достойная позиция. Эстебан.
- Виатта.
Они торжественно пожали друг другу руки.
- Еще раз благодарю за помощь. Буду должен.
- Я выполнял свой долг, - Виатта легко пожал плечами. - Но если так горит отплатить - плати добром.
- Понял, принял, - Эстебан кивнул. - Кстати о...
Он резко замолчал, прислушиваясь. И шепнул:
- Так, ходу отсюда. Быстро.
Дважды просить не пришлось. Виатта скользнул за ним, не задавая вопросов, но вышедшая на охоту тварь оказалась проворнее.
- Сзади!..
***
- Ох, хорошо она нас!.. - выдал Эстебан, разглядывая жуткое мертвое тело, покрытое противной липкой слизью, и перепачканного с ног до головы Виатту. На белой мантии кровавые разводья выделялись так ярко, что, казалось, клирик побывал на скотобойне, причем, в роли забойщика. - М-да. Тебя в таком виде в храм-то пустят?
- Хм. Постираться бы. Есть, где?
- Ты в Бонхарде, приятель. Здесь есть все, - Эстебан деловито огляделся и зашагал в сторону Костровища - излюбленного места сборов подземщиков. Сейчас там как раз никого не было. - Кстати, как насчет ужина? Угощаю.
- Было бы неплохо.
Пока Эстебан возился с котелком, строгая обычную для Бонхарда похлебку из местных грибов, кореньев и мяса крысоподобных, но безобидных, существ, Виатта от души наплескался в теплом источнике. Ему даже удалось отстирать мантию, поэтому выглядел клирик и посвежевшим, и даже вполне прилично. Даже и не скажешь, что полчаса назад он волчком крутился по тоннелю, уворачиваясь от твари и задорно слепя ее ярким солнечным светом.
- Прости, изысканности нам как-то не подвезли, - на всякий случай предупредил Эстебан, наливая похлебку в миску. - Но могу предложить вина.
- Сразу видно, не был ты на нашей кухне, - хмыкнул Виатта, бесстрешно пробуя угощение. - Вот где творится кулинарный ад и безобразие.
- А говорят, ваш брат кормит вкусно.
- Наш брат, может, и вкусно, но послушники... - клирик выразительно скривился. - Видать, настоятель так учит нас смирению.
- Что, все так плохо? - заинтересовался Эстебан.
- Ну, каша, которая при жизни предположительно была супом, это еще деликатес, - хмыкнул Виатта. - Так что вряд ли ты меня испугаешь составом этого варева. Кстати, вкусно.
- Спасибо. Но рецепт все равно не дам.
- Что ж, в жизни всегда есть место интриге.
- А ты мне нравишься, - оценил Эстебан, с уважением посмотрев на собеседника. - Впервые встречаю нормального клирика!
- Нас мало, но мы есть, - философски заметил Виатта.
- Лихо ты своих приложил.
- Увы. Но сор из дома не выносят.
- Достойно. Впрочем, у нас тоже хватает всякого, - Эстебан вздохнул, припомнив компанию радикально настроенных подземщиков. Эти чуть ли не в голос и хором предлагали поднять Бонхард и снести Город в пыль и прах, дабы Инквизиция не топталась по любимому божеству. Правда, было таких мало, но их громкости вполне хватало для того, чтобы сеять опасные семена сомнений среди коллег по ремеслу.
- Тогда, - Виатта понимающе отсалютовал кубком с вином, - за безумство адекватных!
- И адекватность безумных.
- Аминь.
***
Проводив Виатту до безопасного выхода из Бонхарда, Эстебан поинтересовался:
- Знаешь, хорошие люди на дороге не валяются. Могу я предложить тебе свою дружбу?
- Если только дружбу, - хмыкнул тот. - Ибо сердце мое уже занято.
- И в мыслях не было. Так что, - друзья?
- Друзья, - после паузы усмехнулся Виатта и от души пожал протянутую руку. - Хорошие повара на дороге не валяются!
Эстебан заржал.
- Так и быть, с меня похлебка. Но с тебя - компания на поболтать за жизнь!
- Идет.
"Спасибо, Бонхард!" - искренне подумал Эстебан, направляясь обратно к Костровищу. На душе впервые за долгое время было тепло и спокойно. - "Спасибо!"

@темы: АУ, Эстебан, джен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Дарк-Майлз, ангст

[Уточка по прозвищу Утя]

Оранжевый отсвет магического огня скрылся за очередным неожиданным поворотом. Ответвления на пути появлялись в Бонхарде хаотично. Дух этого места складывал местность словно кубики, выстраивая тоннели и проходы в произвольном порядке. Подземелья никогда не оставались статичными. В глубине каменистых пород движение продолжалось ежесекундно. Менялись местами не только проходы, сами внутренние пещеры обрастали новыми деталями. Под низким влажным сводом пронесся едва слышимый вздох и Майлз вздрогнул. Ему нужно было поспешить, если он не хотел отстать от товарищей и остаться с Бонхардом наедине. Он в последний раз окинул взглядом растерзанное тело Менеса – существа, которое почти разрушило всю его жизнь. Метаморф проклятием обрушился на голову Майлза, уничтожая все, что было дорого, а теперь сиротливо припал к стене пещеры и наверняка успел охладеть.
- Постой, - до уха Майлза донесся низкий шепот. Сердце с болью замерло в груди, окутанное страхом. Он обернулся и увидел, что Менес все еще жив. Каждый вдох метаморфа звучал с хрипом и бульканьем, по подбородку и шее стекала темная бурая кровь. Менес не мог даже пошевелиться, каждая кость в его теле изворачивалась под немыслимым углом. Арахна, беспощадная к жертвам, не отличилась милосердием и в отношении любвника.
- Я не хочу умирать. Помоги мне и я научу тебя всему, что знаю. У тебя есть потенциал, не губи его. Ты станешь сильнейшим магом, но в Аркадамате тебе не расскажут того, что знаю я. – Менес закашлялся, сотрясаясь всем телом. Некогда красивое, а сейчас напоминающее освежеванное мясо, лицо исказилось от боли. Умирал Потрошитель мучительно.
- Я тебе не верю. Сделай одолжение – умирай помедленнее.
- Ты отказываешься от гордыни и останешься ни с чем. Твои старые друзья не узнают тебя, у новых своя жизнь. Сам знаешь, ваша компания распадется, как только все закончится. Каждый займется своими делами и своей любовью. Ты для них еще слишком маленький, чтобы что-то значить. Твоя судьба только в твоих руках. Сделай правильный выбор и станешь великим.
- И что ты хочешь взамен?
- Жить.
Майлз перевернул страницу календаря. Прошло почти три месяца с тех пор, как Город избавился от смертоносной чужеземной богини. Аркадамат взял на себя обязательства по установлению наказания за все злодеяния Арахны. Поговаривали, что многие божества казнь сочли непомерно жестокой. Преступницу обрекли на такие муки, которые человеческим сознанием невозможно представить. Это должно послужить назиданием тем, у кого все еще остались затаенные надежды достигнуть всесилия с помощью крови и жертв. Горожан вопросы гуманности божественного правосудия волновали мало. Их жизнь стала налаживаться, правительство выплачивало семьям пострадавших компенсации и устраивало похороны с почестями, разрушенные построения медленно восстанавливались. Люди снова не боялись выходить на улицу. Постепенно жизнь вернулась в привычное русло. О трагедии, поглотившей маленькое зацикленное измерение, напоминало только отсутствие гномьих митингов. Когда мастабы трагедии стали известны, даже гомы проявили солидарность и тихо сидели по домам, пока Город скорбел и переживал утрату.
Майлз принял решение – перевелся из обычной государственной школы в Аркадамат. Ему стоило начать обучение несколько лет назад. Если бы он только знал об этом. Но учителя отмечали у Майлза особые способности. Он сам замечал, что обучение магии дается ему легко. Намного легче, чем общеобразовательная программа. Преподаватель математики так и говорил ему на каждом уроке при просмотре домашних работ – «Слава мирозданию, что для колдовства не нужно понимать алгоритмы, иначе ты бы убил всех нас». С волшебными дисциплинами у Майлза не возникало проблем. Материал усваивался буквально на лету. Стоило только внимательно прочитать учебники, чтобы вникнуть в технику выполнения заклинаний, а потом все происходило как по инструкции. Не интуитивно, разумеется, просто Майлз все понимал с первого раза. А с непонятным было к кому обратиться.
- Ты эту крысу насилуешь или все-таки оживляешь? – Майлз скривился. Его ужасно раздражало то, что кому-то хватало артистичности посоревноваться с ним в злословии. Он привык в словесных перепалках выступать победителем, но сейчас ему поспорить было не с чем. Крыса лежала себе и оживать не думала.
- Я почти закончил.
- То-то она температурой сравнялась с воздухом. Дай, я покажу.
Менес опустился рядом с Майлзом на колени. Майлз знал, что Менес понимает его отвращение к существу, называвшемуся в прошлом Потрошителем, при этом все равно продолжал сокращать дистанцию.
Менес накрыл ладони Майлза своими. Майлз от прикосновений метаморфа всегда искпытывал противоречивые чувства. Отвращение от осознания того, что за существо рядом, и удивление, потому что руки Менеса были теплыми и мягкими. Наверное, всему виной детские сказки и мультики, в которых стереотипные злодеи внешне отвратительны пропорционально совершенным злодействам.
- Представь, что отдаешь ей частичку себя. Я в такие моменты представляю себя женщиной во время…
- Нет! Закрой рот! Все, блин, какие нахер уроки, я теперь тоже это представил. Мать твою.
- А из тебя бы получилась ничего такая леди. Даже в такой момент.
- Прекрати!
- Я бы побыл твоим акушером, детка.
- Бля.

@темы: АУ, юмор, слеш, Менес, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Майлз Ардавар

---

Вниз, в Бонхард!

[Куруфинве Феанаро]

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Виатта/Вайрэ, милота

- Твою мать, - мрачно высказалась Нина, наблюдая за мечущимся в мареве кошмаров Виаттой. - Твою мать!
Ответом стало хоровое солидарное молчание на троих.
Вот уж действительно...
...Чем глубже они уходили в Бонхард, тем опаснее и страшнее становилось. Пространство искривлялось, закручивалось в неведомые спирали и выворачивалось наизнанку, каждый шаг по неверной тропе грозил оказаться последним, приходилось смотреть и под ноги, и по сторонам, и на товарищей поглядывать - и все это одновременно! Выматывало так, что даже двужильная от природы нежить пластом валялась на очередном привале, чего говорить о живых...
Они, конечно, знали, что идут на смерть. И что успеть наперерез Арахне - уже дело не только чести и долга, но даже просто принципа - столько прошли, столько пережили, так дожить бы теперь до последнего боя! Из самой вредности, но - дожить! А чтобы дожить, то тут надо не сломя голову лететь, скачками, как по первым Нелетописным Эпохам, а приложить к тому все возможные усилия.
И, в частности, в полной мере использовать часы спокойного отдыха, чтобы потом с усталых глаз не проглядеть очередную подлянку от Бонхарда и не погибнуть дурацкой смертью.
Вроде бы логичное и понятное всем решение, но Виатта явно считал иначе. Чем он думал и какими соображениями руководствовался - неизвестно, но в какой-то момент спутники стали замечать нехарактерную для аккуратного жреца заторможенность. Причина открылась быстро - Виатта попросту не спал. Честно ложился на свое место, честно закрывал глаза, но - не спал, и спать, кажется, не собирался вообще.
Вызвать его на откровенный разговор Нина не успела: на одном из привалов вымотанный Виатта попросту и без понуканий отключился сам. И теперь метался в бреду, отмахиваясь от неведомых ужасов и умоляя оставить его в покое...
- НЕТ! - воскликнул он, резко садясь на лежанке. И тут же сник, увидев направленные на него - серьезные, мрачные и безжалостные, - взоры. - Прошу прощения...
- Поздно, - припечатала откровенно злая Нина. - Ну, сам покаешься, или мне помочь?
Виатта неловко пожал плечами, пряча глаза.
- Ясно. У тебя, значит, кошмары. Ты, значит, не можешь спать. И ты, сволочь эдакая, еще и молчишь, как партизан?! - разъяренно взвилась нежить, упирая руки в боки. - Виатта, твою мать! Ты что, не понимаешь, что подставляешь всех нас?! На тебя, блядь, рассчитывают, а ты как террорист-смертник, сам подохну, всех убью!
- Извините, - тихо сказал Виатта.
- Нет уж, не извиним. Мы тут все в одной упряжке, - Нина длинно выдохнула. - Что, помощи попросить религия не позволяет?
- Я не справился сам, - так же тихо заметил жрец. - Чем поможете мне вы?
- Приехали. У нас тут как минимум один медик дипломированный, не считая всамделишной богини и лично меня до кучи. Айнарэ, действуй, будет дергаться - лично упакую.
- Клянусь не вредить и действовать исключительно в твоих интересах, - дежурно пообещал тот, осторожно подходя к закаменевшему Виатте. - Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
Айнарэ говорил мягко, вкрадчиво, явно включив весь свой профессионализм, и Виатта рвано кивнул. Деваться ему все равно было некуда: над душой стояла злая Нина, рядом пристроилась Гвендолин, и спасибо, что остальных не позвали на сеанс душевного стриптиза.
- Если хочешь, мы можем отойти и накинуть заглушающие чары.
- Не надо... Но, если можно... - Виатта бросил быстрый взгляд на Гвендолин. Та понятливо кивнула и удалилась, оставляя троицу наедине друг с другом и назревшими проблемами.
- Я проведу диагностику, - так же мягко и неторопливо пояснил Айнарэ. - Можно?
- Это бесполезно.
- Почему?
- Потому что... - Виатта тоскливо посмотрел на Нину. - Медицина тут бессильна.
- Я все равно попробую помочь.
- От совести не лечат, - горько усмехнулся жрец. - Простите. Я подвел вас. Простите...
- Нина, оставь нас, пожалуйста... От совести, говоришь? - Айнарэ легко присел рядом, задумчиво глядя на невольного пациента. - Мертвые приходят?
- Откуда ты?!..
- Оттуда. Не ты один руки в крови по локоть изгваздал, - как-то невесело улыбнулся Айнарэ.
- Но ты же... вы же...
- Говоришь вам, рассказываешь, а чем вы слушаете?.. Виатта, пойми, мы из мира, где гремела вековая война всех со всеми, наш город был осажден и пал, - Айнарэ покачал головой. - Я знаю, что это такое, когда приходят... они. И требуют ответа... Это страшно, - едва слышно добавил он, прерывисто вздыхая.
- Прости, - с искренним сочувствием сказал Виатта, чуть подаваясь вперед.
- Ты не виноват... Пожалуйста, давай хотя бы попробуем.
Виатта колебался недолго. Только не после таких признаний.
- Давай.
***
- Ну, что скажет медицина? - негромко поинтересовалась Нина несколько условных дней спустя.
- Медицина бессильна, - мрачно признал Айнарэ. Он испробовал весь свой богатый арсенал, даже на коленке сочинил пару новых методик, и все бесполезно. Виатта засыпал, подскакивал от кошмаров, снова пытался заснуть... Так долго продолжаться не могло, и все это прекрасно понимали.
- Блядь.
- Угу.
- Пиздец... Так, а ты, красавица наша синеглазая, как сам-то справлялся? - вдруг спросила Нина, прищуриваясь. Взяв Виатту своим протеже, она требовала ответа по состоянию его здоровья, и вытянула из Айнарэ даже невеселую историю его собственных послевоенных кошмаров. Правда, о методике исцеления тот упорно молчал, но дела были откровенно плохи, тут уж не до деликатности.
- Так и справлялся, - буркнул Айнарэ куда-то в сторону.
- Хорош дурку гнать, не темни уже! Что, есть еще какой-то способ? Ну?
- Ну, есть.
- Так задействуй, чтоб тебя разорвало и приплющило!
- Не могу!
- Что значит - не можешь? - Нина вскинула брови. - Прости, Айнарэ, но с тебя я теперь точно не слезу. Мне Виатта живым и здоровым нужен.
Айнарэ промолчал.
- Вот что, нечисть остроухая... Ты давал Клятву. Медицинскую. А Виатта - твой пациент. Доступно, или в кашку разжевать? ЧТО ЗА СПОСОБ, МАТЬ ТВОЮ ДИВИЗИЕЙ?!
- Да как ты не понимаешь!.. - ответно взорвался Айнарэ и осекся, прикрыв глаза. Апелляция к Клятве - это не то, с чем шутят. И не то, от чего возможно отмахнуться, откатом и прибить может за милую душу, и то, если повезет. - Ладно, - с трудом сказал он. - Ладно!
Нина подумала, что с таким тоскливым отчаянием только под танк с гранатой и кидаться.
Айнарэ круто развернулся и быстрым шагом отошел к костру, где сидели все остальные. Но вместо того, чтобы поговорить с Виаттой, почему-то потянул в сторону Вайрэ.
О чем они шепотом ругались добрых полчаса, Нина не услышала. Но разговор явно вышел не из легких, оба вернулись к костру мрачные, взвинченные, и до самого отбоя даже не переглядывались. А как только все улеглись и Виатта выжидательно посмотрел на своего врача, Айнарэ озвучил новую идею:
- Сегодня попробуем кое-что из арсенала нашего Дома. Прости, без подробностей, я обещал молчать.
Виатта настороженно кивнул. Нина подобралась.
- Мне необходимо накинуть на тебя магический сон.
- Хорошо.
- Это должно помочь, - пообещал Айнарэ, выполняя ставшую привычной процедуру. Виатта сонно моргнул пару раз, а потом мягко обвалился на свою лежанку - подействовало.
- Ну? - не вытерпела Нина.
- Не "ну", а ждем, - к ним подошел Вайрэ, и аккуратно опустился рядом со жрецом.
- Интересный у вас арсенальчик, - скептически заметила Нина. - Ты, что ли, медик?
- Юрист, - мрачно буркнул тот.
- Оглушать не дам.
- И в мыслях не было.
- Темните вы, братцы...
Ответа не последовало - Виатта вновь задергался и тихо застонал, пытаясь вырваться из когтей очередного кошмара. Вайрэ склонился над ним, осторожно удерживая за плечи; от прикосновения Виатта, не просыпаясь, рванулся вперед...
- Все хорошо, ты не один. Все хорошо, - Вайрэ как-то очень привычно перехватил его в полете и прижал к себе, не давая вырваться. Жрец вздрогнул, дернулся, лицо его исказилось гримасой ужаса - а потом вдруг ответно вцепился в эльфа. Нина с изумлением наблюдала, как крупная дрожь, сотрясавшая Виатту, постепенно уходила, как успокаивалось рваное дыхание, и как расслабляется сам Виатта.
- Оригинальные у вас методы, - прокомментировала Нина. - Всего-то надо было - обнять? Так сказали бы мне, я бы...
- Ты - нежить, - вздохнул Айнарэ. - Убегать от мертвецов в объятия мертвеца... Проще сразу прибить из милосердия. Гвендолин отпадает, она вообще богиня, рядом с ней и привычных-то мороз по коже нет-нет, да продирает, чего говорить про непривычных!
- Майлз вообще ребенок, - встрял Вайрэ, все еще не выпуская жреца из объятий. - Сваливать на него проблемы взрослых ни разу не вариант.
- Вот и остаемся мы двое.
- А из нас двоих нужный опыт только у меня.
- Потому, что от своих кошмаров я к нему и сбегал под бок спать...
- Так, стереозвук выключили! - Нина помотала головой. - И, пожалуйста, кто-нибудь один, четко, внятно, с расстановкой!
- Кошмары, Нина, это реакция психики на сильный стресс. Пока оно в голове не уляжется, так и будет сниться дальше, проходили уже, знаем... Но все, что требуется, так это просто дать понять, что ты во сне не один, что рядом кто-то живой и теплый, - пояснил Вайрэ. - Если Виатте снятся мертвецы, то к живому теплу он тем более потянется как к спасению, и успокоится. Ну, вот, собственно, уже успокоился...
Виатта успешно пристроился у него на плече, провалившись в глубокий и в кои-то веки обычный здоровый сон. А при попытке уложить на место и отстраниться - поерзал, покрепче вцепляясь в источник тепла, и снова расслабленно задышал.
- Хм, Вайрэ... - задумчиво протянула Нина, оценив все достоинства и недостатки предложенного эльфами способа избавления от кошмаров. - Как насчет?..
- Угу, я так и понял. Да, Нина, да. Столько, сколько потребуется.
- Да ты святой!
Вайрэ только криво усмехнулся.
***
Какие бы тайные знания там не применял Айнарэ, оно наконец-то подействовало. Кошмары отступили, Виатта даже повеселел, и перестал с затаенным ужасом ждать привалов. Засыпать самому ему не давали, каждый раз погружая в магический сон, но оно того стоило - мертвецы оставили своего убийцу в покое.
...Правда о чудесном исцелении, как водится, открылась случайно. Это потом Вайрэ признается, что попросту проспал и не успел вовремя выскользнуть из-под одеяла, чтобы Виатта ничего не заподозрил...
- О, Всемилостивейшая!..
- Ну, рано или поздно это должно было произойти, - философски заметил Вайрэ, с трудом продрав глаза и в полной мере оценив испуг на лице жреца. - С добрым утром, что ли...
- Ты... ты... - Виатта захлебывался воздухом, не находя в себе ни сил, ни слов озвучить первое, что пришло в голову. А потом до него дошло: - Должно было?.. О, Всемилостивейшая!
- Она тут ни при чем, - Вайрэ сел, потягиваясь, и жестом согнал замерших у костра Нину с Гвендолин прогуляться. Разговор явно предстоял тяжелый.
Виатта помолчал, задумчиво кусая губы, потом кивнул сам себе и внимательно посмотрел на свою бывшую жертву.
- Я... я благодарю тебя за помощь, - медленно сказал он, собираясь с мыслями. - Но это... довольно оригинальное решение.
- Зато действенное.
- Почему ты? - Виатта окинул взглядом их привал. Майлз все еще спал, завернувшись в одеяло, остальные трое куда-то деликатно испарились. И вовремя - вопросы к ним назрели весьма существенные.
- Потому, что я могу помочь.
- Это неправильно, - покачал головой жрец. - Я чуть не убил тебя.
- Я не держу на тебя зла.
- Что? - Виатта растерянно вскинулся.
- Гм, ну, если тебе интересно... Давай начистоту. Для начала - я сам тебя спровоцировал на нападение. Да, не знал, кто ты, но моей личной глупости это не умаляет, - хмыкнул Вайрэ. - Вожжа под хвост ударила и айда на подвиги. Сам нарвался, считай. И сам же тебе спину под удар подставил. Знаешь, как на меня потом мама орала?.. До сих пор в ушах звенит, как вспомню!
- Э-э-э... но за что?
- Ну, как. Она, понимаешь, меня воспитывала, учила, ум-разум вколачивала, а я так эпично облажался. Не оправдал родительских ожиданий, - Вайрэ выразительно закатил глаза. Виатта понимающе хмыкнул. Что такое реакция оскорбленной в лучших... по ее мнению - лучших, чувствах матери, он прекрасно представлял. А судя по рассказам братьев, характер у Йаванны Вильранен был тот еще.
- А... а гробница?
- Если ты про пытки, то я, в общем-то, сразу догадался, что от маньяка ждать конфет с цветами несколько наивно.
- Все равно не понимаю. Пережить такой ужас...
- И все равно хотеть помочь?
- А ты хочешь?
- Хочу. Враг у нас общий, а помирать в компании веселее.
- Странная позиция.
- Обычный эгоизм.
- Ложиться спать рядом с маньяком просто потому, что у маньяка кошмары - это эгоизм?
- С бывшим маньяком, попрошу. Или опять ретивое играет?
- Нет. Не играет. Но я все помню.
- Мы тоже. Только расставь приоритеты, Виатта. Если ты с нами - вину искупать, долг выполнять или просто умирать за компанию, - то имей мужество принять нашу помощь. И не решай за нас и лично за меня, что чувствовать и как реагировать. А если тебе жизнь не мила и хочется сломаться под своими прегрешениями, - то сделай это быстро. Уходи. Убей себя. Попроси нас, мы в смерти не откажем. Только определись, пожалуйста, зачем ты здесь, - Вайрэ только головой покачал, поднимаясь на ноги. - Потому, что здесь ты - не один...
***
Пару условных дней Виатта ходил, как в воду опущенный. Ему не мешали, понимая, что от решения жреца зависит многое, и наконец это решение было принято.
- М-м-м... ты все-таки со мной? - сонно поинтересовался Вайрэ, когда после отбоя Виатта осторожно прилег рядом.
- Я хотел извиниться.
- Ты мне не мешаешь.
- Нет. Не за это. За гробницу.
- Мы ж вроде все выяснили?..
- Прости.
- Прощаю. Спи.
***
- Пригреется, - сумрачно сказала Нина, когда их компания расположилась на очередном привале. Сколько они уже шли - не считал никто, но, как ни странно, все до сих пор были живы и даже здоровы.
- Уже пригрелся, - поправила Гвендолин. Они посмотрели в сторону дежурного магического костерка, возле которого на кружку чаю и условно-вечерний треп устроились эльфы. Братцы что-то оживленно обсуждали, вполголоса хихикая и фыркая, а Виатта скромно мялся рядом, поглядывая то на них, то на огонь, и периодически зевая. Было видно, что он устал и явно хотел спать, но ложиться в одиночку не хотел, а намекнуть засидевшимся за трындежом ни о чем эльфам, что пора бы и честь знать, почему-то стеснялся. Поэтому честно терпел, борясь с сонной одурью, и ждал, когда те вдоволь наболтаются.
- Интересно, а Вайрэ-то понимает, что делает? - хмыкнула Гвендолин.
- Очень на это надеюсь... Иначе печени он точно не досчитается.
Решение избавить Виатту от кошмаров оригинальными методами принесло не менее оригинальные результаты. Жрец начал оживать, перестал упорно отмалчиваться, и даже периодически вворачивал в разговоры весьма дельные замечания. Потом, видимо, в полной мере осознал, что никто его не собирается бросать на произвол судьбы, что все его шаги навстречу будут приняты, что за него волнуются, в конце концов...
А на добро Виатта отвечал так, как умел, - звериной верностью. Иногда - даже фанатичной верностью.
Первый звоночек прозвенел, когда Нина предложила жрецу переехать к ней под бочок на ночь. Какая, мол, разница, рядом с кем спать? Но Виатта неожиданно отказался, мотивировав тем, что не имеет привычки прыгать по постелям. От такого заявления Нина несколько обалдела, но настаивать не стала.
Потом зазвучали колокола. В один из вечеров, когда эльфы перед сном заново переплетали друг другу волосы в хитрые косы, Айнарэ заметил, как жрец с кислой миной пытается продрать свою буйную шевелюру. Вообще-то Виатта к своим кудрям никого не подпускал, предпочитая самолично с ними разбираться, но тут предложение помощи вдруг принял. Только расческу протянул не Айнарэ, а его брату.
А вот теперь вовсю грохотал набат. Виатте, в конце концов, надоело ждать, и он молча придвинулся ближе.
- Ой...
- Действительно, ой, - Айнарэ вздохнул, с некоторой обреченностью наблюдая за моментально отрубившимся жрецом. - М-м-м... что делать будешь?
- Сейчас или вообще? - Вайрэ аккуратно переложил Виатту со своего плеча на колени, на что тот даже не отреагировал, и внимательно посмотрел на брата.
- В целом.
- Наслаждаться жизнью.
- А вот чисто гипотетически... возьмем и выживем, что тогда?
- Тогда я буду долго и громко ржать.
- А если серьезно?
- А если серьезно, то подарю тебе учебник этикета.
- А что, мои манеры не устраивают?
- Меня-то устраивают, - ехидно улыбнулся Вайрэ, сверкая глазами. - Но в аристократическом обществе...
Айнарэ залился краской и быстро приложился к кружке с чаем, пытаясь скрыть смущение.
- Если выживем... Мне в любви никогда не везло, - тоскливо сказал Вайрэ, скользя пальцами по ткани рукава Виатты. И резко сжал кулак. - Так давай сделаем так, чтоб повезло хотя бы тебе.
Набат ударил в последний раз, и наступила звенящая тишина.
- Твою мать, - лаконично высказалась Нина. Кажется, все кошмары только начинались...

Виатта/Вайрэ, милота, сиквелл

…Острая боль резанула по глазам, и Виатта задергался, пытаясь прикрыть лицо.
- Лежать! - рявкнули над головой знакомым голосом. - Слепым остаться хочешь?!
Виатта замер. Но, кажется, все было в порядке - насколько вообще сочеталась их команда и понятие «порядок» в Бонхарде. Под спиной ощущалось теплое одеяло, под головой - подушка, лицо приятно холодил подземный воздух, рядом негромко переговаривались…
- Что со мной? - хрипло спросил Виатта, немного успокоившись. Видеть он ничего не видел, но слышал прекрасно.
- Арахна тебе чуть глаза не вырвала, - с ненавистью в голосе сказала Нина. - Еле отбили!
- Все живы?
- Живы, целы, здоровы. Не считая тебя, конечно…
Виатта с облегчением выдохнул.
В последнее время стычки с Арахной участились. Пространство Бонхарда как воронка начало сужаться, и разминуться врагам было попросту негде. К счастью, сумасшедшая паучиха растеряла всю свою армию големов, пока рвалась напролом, поэтому шансы в этих стычках уцелеть у приключенцев были.
И пока - слава всем богам! - удача им улыбалась.
Не раз и не два они оказывались на волосок от смерти. Гигантский валун чуть не размозжил голову Майлзу, уродливая тварь, выскочившая из расщелины, едва не порвала горло Гвендолин. А во время одного из сражений Арахна сбросила с обрыва в пропасть зазевавшегося Айнарэ - и как тот умудрился зацепиться за скользкий выступ, не знал никто. Чтобы вытащить брата, Вайрэ пришлось срезать свою косу - за неимением веревки, - и теперь детектив щеголял с непривычно коротким каре.
А вот теперь - новая потеря. Зрение. Глаза - не волосы, сами не отрастут…
- Приподнимись.
На лицо легла мягкая повязка.
- Хорошо ядом не брызнула, выжгло бы все нафиг, - устало пояснил Айнарэ. - Но заживать будет долго. Не снимай и не трогай.
- Он ослепнет? - обеспокоенно спросила Нина.
- Не знаю… Непредсказуемо.
Виатта вздохнул. Нарвались они на Арахну внезапно, и бой получился суматошным. Даже сработанное на коленке боевое построение изобразить не успели - Нина оказалась позади всех, Гвендолин была сразу же отброшена ударом мощной лапы… Спасло, наверное, только то, что Виатта вскинул кулак и небольшая пещерка озарилась ослепительным солнечным светом.
Арахна шарахнулась в сторону, все-таки паучьи глаза чувствительны, и им почти удалось проскочить мимо…
Почти. Потому, что разъяренная богиня все-таки схватила обидчика.
Что она там шипела ему в лицо - Виатта не помнил. Помнил только жесточайшую боль от впившихся в глаза острых когтей, едкий запах паучьего яда и липкий ужас, сковавший тело. А потом наступила блаженная темнота.
- Ты уж постарайся, Айнарэ!
- Делаю все, что могу!
- Значит, плохо делаешь!
- Ради всего святого, Нина, я не всесилен!
- Не ссорьтесь, - тихо попросил Виатта. - Пожалуйста.
Голоса над головой стихли.
- Извини, - после паузы буркнула Нина. - Нервы.
- Понимаю.
И снова тишина. Виатта повертел головой, вслушиваясь в тихое звучание Бонхарда. Вот едва слышный шелест - их дежурный магический костерок. Негромкое мурчание - Пуппи, наверное, хозяина успокаивает. Угадываемое скорее инстинктивно дыхание - это Айнарэ рядом. Чьи-то шаги.
- Мы совсем об этом забыли. Прощальный подарок от Менеса.
- А ведь верно… Уфф, братец, умеешь ты соображать, когда надо! - обрадовался Айнарэ. - Виатта, пляшем! Будут тебе новые глаза. Злодействуй!
В ладонь вложили что-то прохладное и твердое, кажется, камень. Грубо ограненный прозрачный кристалл, - вспомнил Виатта, - предсмертное творчество верного слуги Арахны. Что между ними тогда произошло - никто не знал, приключенцы застали только следы кровавой и жестокой развязки. Кажется, Арахна, потеряв войско, силы и надежду добраться до сердца Бонхарда, решилась на отчаянный шаг. Менеса они нашли только что не выпотрошенным, с выпитыми жизненными силами и иссушенной магией. Некогда сильный и красивый колдун представлял собой такое жалкое зрелище, что даже ненавидеть его больше не получалось.
- Арахна… - прохрипел он. - Арахна…
- Зайку бросила хозяйка? - ехидно хмыкнула Нина, окидывая Менеса брезгливым взглядом.
- Я любил ее… - вдруг прошептал тот с обжигающей болью и горечью. - Любил!..
- Поматросила и бросила, - понимающе кивнула Нина. - Ну, что, оно хоть того стоило?
- Она обещала помочь… - Менес, кажется, даже не слушал. - Сделать меня богом. Построить вместе новый мир. Идеальный мир. Гармоничный. Храм безумного творчества и тонкой науки…
- Срать твоя Арахна хотела на творчество и науку, власть ей нужна! А властью не делятся.
- Она предела меня.
- Она тебе даже в верности не клялась, дурень!
- Она… она… - Менес начал задыхаться. - Она хорошая. Просто сошла с ума.
- Вот это любовь! - вполголоса оценила Нина, переглянувшись с остальными.
- Остановите ее, - вдруг попросил Менес. - Если она уничтожит Аркадамат… я этого не прощу. Я не хочу не прощать. Остановите…
- Остановим.
- Вот… - изуродованное лицо Менеса исказила гримаса невыносимой боли, и в культе, что осталась от его руки, полыхнула искра магии. - Поможет. От яда… от чего угодно. Все вылечит.
- Спасибо…
…И вот теперь этот всеисцеляющий (но одноразовый) кристалл приятно холодил руку Виатты.
- Не надо, - сказал он. - Мои глаза того не стоят.
- Здравствуйте, приехали! Виатта, не дури!
- Он сможет спасти кому-нибудь жизнь…
- Ты зрячий нам больше пользы принесешь. Сделай уже себе подарок!
Виатта резко сжал кристалл в ладони. Руку обожгло, ему даже показалось, что он увидел вспышку…
И наступила оглушительная тишина.
- Ой, дебил! - прочувствованно высказалась Нина.
- Н-но… Но зачем?! Виатта!
- У меня получилось? - требовательно спросил тот, садясь на лежанке. - Получилось?
- Да, - странным голосом отозвалась Нина. - Получилось.
- Покажите!
- Покажи ему, - судя по звукам, Нина и Айнарэ поднялись и отошли к костру.
Вокруг лежанки опустился полог заглушающих чар.
- Ради всего святого, Виатта… Зачем? Сами бы отрасли…
- Это подарок, - Виатта улыбнулся, почувствовав, как рядом присели. И потянулся, чтобы на ощупь найти Вайрэ, скользнуть ладонями ему за спину и ощутить, как между пальцев скользят вновь привычно длинные пряди.
- Спасибо, но… это очень непрактичный подарок.
- Мне так нравится, - тихо, но категорично признался Виатта. Без зрения было очень неуютно, но это с лихвой компенсировало теплое, живое тело в объятиях и холодящее висок дыхание. - Так правильно. Не обрезай их больше.
- Не буду.
- Вот и хорошо… - Виатта с трудом сдержал зевок и вдруг понял, насколько вымотан. - Давай уже спать, м-м-м?..
Они привычно (уже привычно!) улеглись рядом. Жрец повозился, устраиваясь поудобнее, и сонно заметил:
- Когда вернемся из Бонхарда - не заплетайся на ночь… руки запустить некуда…
- М-м-м… с полностью распущенными эльфы спят и ходят только дома.
- Дома? Меня это полностью устраивает, - Виатта мигом объединил «дом» и «Вайрэ» в единое целое, результат ему понравился, и он, уже засыпая, озвучил насущное: - Только скажи, на каких подушках спать любишь, у меня все - мягкие…
И отрубился, оставляя несколько обалдевшего Вайрэ осознавать, что его, кажется, только что просто и элегантно прибрали к рукам.
Причем - в обоих смыслах.

@темы: АУ, Гвендолин, фемслеш, слеш, Мэри Сьи, Вайрэ Вильранен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Айнарэ Вильранен, Майлз Ардавар, Нина Щекочихина-Крестовоздвиженская

---

Майлз и Гвендолин, мимимими

[Куруфинве Феанаро]

Застежка на палатке тихо вжикнула, затем послышался шелест грубой ткани, а надувной матрас промялся под весом еще одного тела. Майлз лениво отполз с середины импровизированной постели, делясь пространством со своей соседкой по ночлегу.
- Спишь? В такое детское время? – Гвендолин хохотнула.
- Детское же.
Майлз вообще долго и упорно отказывался идти вместе со всеми в поход на природу, да еще с палатками. Все почему-то говорили о чистом лесном воздухе, вкусной родниковой воде и пользе утренней росы для босых ног. Майлз же думал о красных муравьях, комарах и скунсах, которые любят разорять припасы туристов. К сожалению, Малагнар был согласен с большинством и выпинал Майлза за двери дома с причитаниями о том, что каждый уважающий себя лесной эльф должен любить походы. Майлз надеялся проспасть все самое «интересное» и очнуться только когда придет время собираться в обратный путь.
- Ну, нет. Я из-за твоей страшилки про мавок теперь не усну, и ты спать не будешь. Давай, расскажи мне что-нибудь хорошее. – Гвендолин забралась под просторное одеяло и прижалась к спине Майлза. Вот что бывает, когда на природу выбираются во время кризиса – приходится экономить на одеялах.
- Там где-то была Пуппи… Она кусается.
- А я хорошо лажу с кошками. И котятами.
- Что?
- А то. Это тебе за то, что напугал меня. – С этими словами Гвендолин принялась щекотать Майлза. С виду хрупкую девушку не смутили попытки Майлза извернуться. Никакие ухищрения не помогли ему освободиться, а Пуппи, как на зло, куда-то запропастилась. Наверняка сидит у костра и выпрашивает жареную рыбу.
Майлз истерически хохотал, выворачиваясь и беспомощно размахивая руками в безуспешных попытках защекотать Гвендолин. По удачному стечению обстоятельств ему удалось подтолкнуть девушку ногой, завалить на бок и накинуть сверху одеяло, чтобы завернуть Гвендолин как в кокон. Как ни странно, он не чувствовал раздражения или обиды, ему даже понравилось дурачиться с ней. Судя по тому, как последняя задорно смеялась, она тоже не осталась в обиде. И согрелись оба даже без одеяла.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. Поцеловать тебя на ночь?
- Боги, нет, ты же не моя мама.
- Ну и что. Как будто это мешает мне опекать тебя.
И, несмотря на сопротивление, Гвендолин все же поцеловала Майлза в щеку.

@темы: АУ, Гвендолин, юмор, джен, Мэри Сьи, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Майлз Ардавар

---

Эпичный дроч вприсядку (с)

[Куруфинве Феанаро]

Виатта мрачно отставил швабру и устало опустился прямо на пол у стены. Бессмысленность собственного занятия убивала, он начинал понимать, зачем нужны перекуры: когда руки заняты, хотя бы в голову меньше навязчивых мыслей влезает. Нина, оказываясь в Городе, неизменно крутила пальцем у виска и советовала перестать "маяться херней" и наконец уже переехать к ней. Тем более, на Приграничье обученный целитель лишним точно не будет, а на кровавое прошлое там всем глубоко побоку. Ну или хоть к Вайрэ!
Вайрэ. Было бы ложью сказать, что Вайрэ Виатте не нравился, эльф был умен, с ним было интересно общаться, да что уж там, красивым и весьма во вкусе Виатты он тоже был, было только одно большое "но". То, что Виатта пустил его в салатную нарезку и выжил после этого эльф только чудом. Сначала после возрождения, Вайрэ, как и ждал Виатта, шарахался. Ждал подвоха и прожигал спину настороженным взглядом, как и должно быть. А потом что-то изменилось и вдруг Виатта стал ловить на себе задумчивый, полный интереса взгляд, хотя в глаза ему Вайрэ все так же не смотрел. Потом еще хлеще - Вайрэ взял и потащился в смертельно опасное место за смертельно же опасным артефактом, чтобы восстановить храм. Нина пришла в буйный восторг, Виатта в ответ неизменно отшучивался, что-де Вайрэ просто насмерть надоели ее жалобы на то, что теперь некуда заскочить поболтать с коллегами - хотя, к самому Виатте на руины Храма она вообще-то заскакивала только так - хотя прекрасно понимал, что Нина права. Это все... для него.
И Вайрэ, как ему ехидно и посоветовала Нина, действительно пришел. Поговорить и забрать плащ и только. Виатта протянул ему его вещь, на миг их пальцы соприковнулись и Вайрэ неожиданно проворно схватил жреца за руку.
-Виатта! Наверное это будет слишком внезапно, но чувствую, если не скажу сейчас, то вообще не решусь. Давай встречаться, а? - и еще в глаза просительно заглянул для полного эффекта. Виатту же как к месту приморозило. Это что, шутка? Или поиздеваться решил? А, какая разница? Неожиданная апатия навалилась как тяжелое ватное одеяло.
-Я согласен.
Вайрэ откровенно просиял, Виатта же только молча отобрал у него свою руку и сказал, что устал и хочет спать и если Вайрэ еще нужно что-то обсудить, то лучше бы отложить это до завтра, мысленно дополнив это тем, что может, завтра мозги или что там вместо них у детектива, встанут на место и он догадается, что собственного палача надо слать на три буквы, а не предлагать встречаться. Больше ничего Виатта не заслуживает. Вайрэ еще что-то продолжал говорить, когда его лицо перечеркнул порез. Кровь потекла вниз по шее. Потом появился еще один. Виатта зажмурился и затряс головой отгоняя наваждение.
-Прости, засыпаю совсем. Пожалуйста, давай поговорим завтра.
Вайрэ печально вздохнул и ушел, оставляя Виатту наедине с кошмарами. А еще с осознанием того простого факта, что раз они теперь встречаются, то наверное же еще и этим заниматься придется, да? Виатта почувствовал, как у него загорелись уши, внутри похолодело. Вместо кровавой вакханалии память услужливо развернула воспоминания из собственных детства и юности. Виатта обхватил себя руками за плечи. Ведь наверное же когда добровольно - это не так?.. А как? Он не знал, как только он оказался в Храме, он тут же радостно уцепился за возможность блюсти целибат.
Но те же Нина и Пророк выглядели вполне довольными... и просто влюбленные парочки, которых Виатта встречал на улицах Города - тоже. А братец детектива вместе со своим подземщиком Эстебаном и вовсе откровенно светились, довольные друг другом.
Виатту зазнобило. Мир вокруг определенно сходил с ума. В нормальном мире преступников казнят, а не возвращают к жизни и недорезанные жертвы не предлагают своим без-пяти-минут убийцам встречаться. Что же делать?
Вдруг все стало кристально ясным. Раз мир сошел с ума и Виатта никак не может его понять, то наверное... стоит просто сдаться на милость победителя? И все снова станет просто и понятно. Делай, что должен. Делай, что тебе скажут. И все будет нормально. Виатта почувствовал, как по лицу расползается счастливая улыбка и провалился в сон.
Так действительно оказалось проще. Просто ходить по инстанциям, сидеть в очередях в неком сумеречном сотоянии и собирать справки. Ходить на свидания с Вайрэ, когда тот звал. Разговаривать. Отвечать на вопросы. Отвечать на поцелуи.
...Отвечать на вожделение. Это действительно было намного лучше, чем то, что Виатта помнил. По крайней мере Вайрэ определенно не хотел причинять боль и его почему-то волновало, каково самому Виатте. Виатта улыбался и говорил, что все хорошо и Вайрэ великолепен, чтобы с наступлением ночи снова уйти. В нормальном мире любовники засыпают счастливые и довольные друг другом. И в нормальном мире не принято будить друг друга дикими воплями от непрекращающихся кошмаров.
Потом, после ночного разговора с Айнарэ, который Виатта не особо запомнил, потому что адское пойло срубило его с первых трех глотков, появилось ощущение, что что-то не так. Оно усилилось, когда принесся встревоженный, весь как на иголках Эстебан и потребовал вызвонить братьев и искренне был удивлен, что Виатта не связывался с Вайрэ сам.
Наверное, Виатта снова что-то делает не так. Но в любом случае, они оба пропали и могут погибнуть. А он может хоть как-то им помочь. Виатта опустился на колени рядом с алтарем и впервые за долгое время ко Всемилостивейшей взлетела молитва искренняя, а не по расписанию. Пусть Вайрэ то ли сумасшедший, то ли просто пользуется Виаттой - какая разница? Его гибель расстроит многих. В том числе и самого Виатту.
Но потом все снова стало как прежде.
Виатта поднялся на ноги и, охнув, схватился за стену, головокружение накатило волной и схлынуло, оставив неприятную слабость в ногах. Перетрудился. Недоедает. Ему за это еще Кримайер всегда выговаривал. Стало тоскливо. Виатта закрыл глаза, представил как пухлый эльф по-хозяйски проходится по храму, вертя головой и на удивление тихо для его походки и комплекции ступая по по полу, подходит к Виатте и ехидно спрашивает...
-Тут что, жрецы вместо уборщиков? Я думал, это на послушников принято сваливать.
Виатта шарахнулся и заорал. Вот и безумие, воображаемые покойники с ним разговаривают! Впрочем вопрошающий оказался живым человеком и тоже испуганно отступил, выставляя руки перед собой в защитном жесте.
-Эй, ты чего? Извини, не хотел пугать.
-Эстебан? - Виатта удивленно моргнул. - Опять братья пропали?
-А? Да причем тут братья, я к тебе и по твоему основному профилю... обоим профилям.
-Тогда не здесь, - Виатта усилием воли заставил себя собраться, - Следуй за мной.
Работы тут действительно было, как выразился язва Эстебан, на оба профиля.
-С кистью точно можешь распрощаться, насчет остальной руки, смотря как дело пойдет. Аллергии на сонный дух нет?
-Я уже наркотой вмазался, можешь так резать, только побыстрее пожалуйста, - вежливо попросил Эстебан. - мне как-то неохота потом за реген лишние деньги выкладывать. Кстати, мне заткнуться?
-Да болтай уж, не мешаешь, - хмыкнул Виатта, рассматривая руку подземщика. Выглядело преотвратно, воняло еще хуже. -Лучше расскажи как так тебя угораздило? Черную гниль в рану поймал?
-Не.., - Эстебан поморщился. - Это гнев Бонхарда. Я его дар принимать отзался, вот он и обозлился.
-Не понял?
Эстебан с явным энтузиазмом принялся рассказывать. Нет, то, что Бонхард живой и с характером, Виатта уже знал - пострадавшие подземщики в Храме бывали и охотно о городской подземке трепались. Но вот таких интересных вещей не рассказывал никто из них, да и Эстебану похоже просто наркотик язык развязал. Бонхард был многомерен, в Бонхарде пространство и время закручивались в причудливые узлы и спирали, а то и завязывалось в петли. Вот именно в такую петлю Эстебан в этот раз и угодил - Бонхард точно от него то-то хотел, но Эстебан никак не мог понять намека и поэтому как ни пытался уйти, все оказывался у каменной стены с характерным моховым узором. В конце концов, он ее с чувством пнул и стену раскололо надвое вертикальной щелью - то оказалась замаскированная дверь. Открыв дверь, Эстебан оказался в длинном сухом коридоре, заполненном причудливыми прекрасно сохранившимися фресками - тут Эстебан все порывался лезть за фотоаппаратом и показать Виатте фотографии. Коридор повилял, поизгибался и вывел Эстебана в крохотную тупиковую комнату, где лежал на невысоком каменном постаменте иссохший мертвец, на черепе которого красовалась хорошо известная Эстебану маска-кровоглот. Что за маска? Ну, Бонхард, как известно, не бог, он нечто гораздо более древнее и жуткое, так что служителей он себе вербует куда более странными методами. Тем, кто ему понравился, он предлагает вот такую вот маску и сделай он это пару месяцев назад, Эстебан принял бы такую судьбу не задумываясь. Он знал пару масконосцев и от них - свойства служения. Маска пускала корни в носителя, заживляя раны, не давая уставать, с маской оставались позади примитивные потребности в пище и воде, а сон становился нужен только чтобы уложить в голове впечатления. Все было бы прекрасно, если бы не тот факт, что единожды надетую маску становилось невозможно снять - она пускала корни в носителя и вдобавок требовала пролитой крови, вынуждая постоянно чистить Бонхард от тварей, а конец масконосца был печален однажды не успеть утолить ее голод и самому стать пищей.
-А просто силой сорвать? - поинтересовался Виатта
-Были парочка масконосцев, которые попробовали. Сходит только вместе с лицом, а корни конфликтуют с внешней целительной магией и не дают крови нормально свернуться.
Виатту передернуло. Эстебан продолжил свой рассказ: еще пару месяцев назад, когда он был просто одним из авантюристов-исследователей Бонхарда, такая судьба не показалась бы ему чем-то ужасным и он бы с охотой ее принял, но теперь у него было в жизни что-то помимо бесконечных тоннелей, залов, переходов и галерей Бонхарда. У него был Айнарэ - Виатта ощутил, как внутри что-то кольнуло от того, как при имени эльфа лицо Эстебана сново озарило изнутри - и теперь становиться вечным служителем Бонхарда не прельщало. Так что... Саму маску Эстебан забрал, чего добру пропадать, но надевать ее отказался, о чем и доложил Бонхарду с аргументами. Вот Бонхард и разозлился. А что такого? Не первый раз уже так делает, если пережить кару Бонхарда, то тот дальше зла не держит, но вот попыток схитрить и обмануть Бонхард не прощает. Если просто забрать дар и не воспользоваться - путь в Бонхард будет заказан навеки, разве что захочется особо изощренно свести счеты с жизнью, чего Эстебан пока делать не собирается. Эстебан продолжил дальше рассуждать о целесообразности и прочих вещах, но Виатта не слушал. Он механически продолжал заниматься Эстебановой рукой, пока перед внутренним взором разворачивалась манящая перспектива.
Больше не нужно будет спать. А раз не будет снов, то не будет и кошмаров. Какая разница, что придется сражаться с ужасами Бонхарда? Тем более, не такие уж там и ужасы, в бытность Потрошителя, Виатте приходилось гонять особо настырных тварей от гробницы Катрины.
-Готово, - объявил Виатта, накладывая последнее заклинание. - Дальше уже биомаг или регенератор должен работать.
Эстебан рассыпался в благодарностях, а затем, будто издеваясь воскликнул, сверкая глазами с лихорадочно расширенными зрачками, что сейчас он маску Виатте покажет и полез единственной целой рукой в сумку.
-Вот, смотри!
Маска была на вид совершенно невзрачной: из красного дерева, с каплевидными прорезями для глаз и темно-красным, почти черным плоским кристаллом на лбу. Под глазными прорезями были метки красной охрой, а низ окантовывала светлая полоса, к ней спускалась еще одна, начинающаяся между глаз, символ чем-то напоминал якорь. Средство от всех проблем Виатты. Не нужно будет напоминать себе, что нужно поесть, не придется давиться через силу. Никаких больше кошмаров.
Виатта схватил Эстебана за лицо и, вбив прямо в мозги полновесный заряд парализующей магии, протянул дрожащие руки к маске.
Удара он даже не почувствовал, только потемнело на момент в глазах, а когда снова просветлело, он лежал на полу, а в горло ему упирались лезвия, венчающие жуткое оружие Эстебана.
-Так, так, так. Кажется, у нас появилась тема для серьезного разговора. - в голосе подземщика появились странные резонирующие ноты, зеленые глаза полыхнули красноватыми отстветами в глубине зрачков. - Айнарэ был прав.
-Причем тут Айнарэ? - просипел Виатта.
-Не те вопросы задаешь, - Эстебан спрятал оружие и без особых усилий поднял Виатту за шиворот и усадил за стол. - Я сейчас уйду ненадолго, как вернусь, поговорим. Не вздумай делать глупости, ты уже натворил достаточно, чтобы я имел право убить тебя на месте без суда и следствия.
Подземщик вышел. Виатта в отчаянии уставился на собственные руки. Дурак! Это же была такая явная ловушка! О законах Города и послаблениях в них для подземщиков Виатта знал весьма неплохо. А он только что напал на Эстебана, оглушил и попытался отнять у него артефакт Бонхарда. Идиот! Что же теперь будет? Что от него потребует Эстебан за молчание? И что с этим делать? Память услужливо подбросила несколько вариантов. Нет, только не снова. Виатту затрясло, он обхватил себя руками за плечи, пытаясь хоть как-то успокоиться.
"От памяти не сбежишь!" - прошипел ему в ухо призрачный голос. "Мы всегда будем рядом, чтобы напомнить, кто ты такая!" - ответил ему другой. Третий издал ледяной смешок и пропел: "И то, чем ты занималась!" Виатта запустил руки в собственные волосы.
Эстебан вернулся и плюхнул на стол перед Виаттой бумажный пакет. Виатта безмолвно уставился сначала на пакет, а потом на Эстебана. Потом снова на пакет.
-Чего? - Эстебан в ответ вопросительно глянул на Виатту. - Это супчик из лапшичной через дорогу во дворах. Поешь, а то на тебя же смотреть страшно. Потом поговорим.
-Я... Я не.., - просипел Виатта и с ужасом ощутил, как когти нежити снова впиваются в горло. Воздух напрочь отказывался попадать в легкие нормалньым путем и вообще по ощущениям превратился в что-то раскаленное и шипастое. Тут Виатта ощутил на плечах твердую, но довольно бережную хватку.
-Эй, ты меня слышишь?! Дыши давай. Вдооох. Выыыдох. Вдооох.
Звук голоса успокаивал. Спазм отпустил и Виатта повис на руках Эстебана, судорожно откашливаясь.
-Хватит меня пугать уже! Давай ешь.
Виатта закивал и потянулся за ложкой.
-Расскажи пока, при чем тут Айнарэ, - хрипло попросил он. Горячий суп с первого же глотка пробудил зверский аппетит.
-Да беспокоится он за тебя, дурака безмозглого! Уж не знаю, чего он вдруг так к тебе сочувствием проникся, но днях пожаловался, что ты в тень самого себя превратился, а его влюбленный братец-идиот ничего не видит. На тебя и на братца мне в общем-то совершенно все равно, но раз уж Айнарэ за тебя переживает, то стоило проверить. Ну вот и проверил. Ты когда вообще последний раз ел и нормально спал?
-Я.., - Виатта замялся, припоминая.
-Ясно все с тобой, - беззлобно отозвался Эстебан. - И за заколки свои не хватайся, я сквозь иллюзии вижу. Но степень твоего отчаяния предельно ясна уже из того, что ты решился напасть на подземщика, чтобы отобрать у него артефакт а-класса опасности и стать вечным рабом Бонхарда. Неужели оно того стоило?
Виатта уставился в пустую чашку из-под супа. Как объяснить это тому, кто никогда подобного не испытает и хвала всем богам?
-Почему тебе это вообще интересно?
-Не считая того, что из-за тебя беспокоится мой Айнарэ? Ну считай это корпоративной солидарностью.
-Чего?! - Виатта недоуменно поднял взгляд, ища на лице Эстебана следы насмешки, но тот был предельно серьезен.
-Нина мне рассказала, что ты нашел их в глубинах Бонхарда, в залежах нелетописных эпох. И спустился туда сам. Один. Без оружия. И вышел прямо к ним, а потом еще и вывел их. Ты хоть понимаешь вообще, что ты сделал?
Виатта помотал головой.
-Это тьма времени и измерений! Эти шестеро шли туда на верную смерть и готовились к верной смерти. Я - фаворит Бонхарда, на минуточку - и то туда лезть не решился, потому что оттуда не возвращаются вообще! Никому, никогда это не удавалось! Так что Айнарэ вышел оттуда только.., - Эстебан осекся и замолчал, будто сболтнул что-то лишнее. Виатта ощущал бесконечное удивление, до этого он как-то не задумывался о том, что произошло в катакомбах. Он просто шел, выбрел на остальных, а потом, когда все закончилось, повел их наверх. Просто откуда-то бралось ощущение, куда нужно идти и куда не нужно. Дорога сама стелилась под ноги. А теперь вот выясняется, что он сделал что-то хорошее. Спас кого-то и даже помощь Всемилостивейшей не понадобилась. Это было... неожиданно.
Но бесполезно.
-Я ценю твои намерения, но... Ты ничего не можешь сделать. - Виатта встал и не глядя на Эстебана, направился на выход.
-Может и нет, а может и да. По крайней мере, я могу таскать тебе супчики, - хмыкнул подземщик и тихо, так что Виатта еле расслышал, пробормотал: - по крайней мере, когда я не в Бонхарде.
С этими словами он тоже встал и, выйдя из Храма, моментально растворился в сумерках.
Виатта вздохнул и закрыв дверь завалился спать. Сегодня ему повезло - он спал без снов. Утро началось как и всегда с гнусного пиликанья будильника на телефоне. Кое-как продрав глаза и выключив мерзкий звук, Виатта заставил себя подняться с кровати. Что ж такое, вроде и поспать удалось как следует, и кошмаров не было, но чувствовал он cебя, будто и не спал вовсе. Голова трещала и раскалывалась, в глазах все плыло, тени в углах внимательно наблюдали... Стоп, что?! Виатта тряхнул головой. Кажется, он не до конца проснулся. Большая кружка дрянного растворимого кофе, бутерброд и холодная вода хоть как-то примирили воспринимаемую реальность с объективной. Хотя бы тени стали просто тенями, а не духами мертвых. Весь день прошел в каком-то мутном тумане и, как бы сказала Нина, на автопилоте. Под вечер пришел Эстебан и, как и грозился, притащил супчик, заодно похвастался свежевырощенной рукой, которую удалось бесплатно выбить по страховке. Виатта из вежливости порадовался за него, но кажется подземщик на это не купился.
Эстебан вышел за дверь Храма и недовольно скривился. Чем только Вайрэ думает, хотелось бы знать?! На его месте он бы давно уже схватил Виатту за шиворот и отволок к хорошему мозгоправу, жрец определенно выглядел если не безумным, то на пути к тому - его бессмысленно блуждающий мутный взгляд то и дело останавливался, упираясь в что-то невидимое Эстебану в темных углах, а спал он похоже вообще неделю назад, серо-синяя бледность и будто углем рисованные круги под глазами делали жреца похожим на ходячий труп. Уж про то, что жрец похудел до прозрачности и с трудом вообще на ногах держался, даже упоминать не стоило. Отдельно Эстебан не мог взять в толк, как к этой тени человека вообще можно испытывать какое-то желание помимо накормить и уложить спать, просто спать, без физической активности. Вайрэ во внутреннем списке Эстебана постепенно кочевал из графы "родственник Айнарэ" в графу "на всю голову стукнутый родственник Айнарэ, с которым в одном поле срать не сяду". К слову об Айнарэ... Эстебан полез за телефоном.
-Здравствуй, лунный призрак! Тогда, когда перестанешь звать меня Эсти, не раньше. Слушай, я тут на волне твоего беспокойства к Виатте заглянул, так вот, ты на меня очень сильно обидишься, если я слегка набью твоему братцу лицо? А ты сам к нему в гости нагрянь и тоже захочешь! Нина и та более живой и здоровой выглядит. А еще, по-моему, у него рассудок уже сыпаться начал и я искренне не понимаю, почему твоему братцу на это все равно. Что? Хочешь сказать, если бы я вдруг заперся в четырех стенах и предался самоедству, самоуничижению и саморазрушению, то ты бы ничего с этим не стал делать? Другого кого обманывай. Ладно, пока, до вечера.
Тем же вечером, когда Вайрэ аккуратно закрыл за собой дверь, и, помыв руки, зашел на кухню и поздоровался с возвышающимися над спинкой диванчика двумя пепельными макушками, потемнее и посветлее, к нему немедленно обратились две пары глаз. Обладатель зеленых смотрел с нехорошим энтомологическим интересом, синих - с вопросительным родственным укором. Впрочем, Эстебан тут же отвел взгляд и демонстративно игноруя Вайрэ распрощался с Айнарэ и вышел, попутно задев детектива плечом.
-Это что только что было? - поинтересовался Вайрэ у брата, несколько удивленный всей этой пантомимой.
-Братец, ты украл мой вопрос. Что у тебя такое было с Виаттой, что тот пару недель назад был уже сам на себя не похож, а сегодня вообще крышей протекает? Может, расскажешь по-родственному?
Вайрэ озадаченно моргнул. Нет, он конечно замечал, что Виатта выглядел все хуже, но тот вежливо отвечал, что с ним все в порядке и помощь Вайрэ ему не нужна, поэтому Вайрэ предпочел отстать, достаточно он жрецу в душу грязными лапами лазал, хватит. Вайрэ вообще старался последнее время поменьше лезть к Виатте и тот не проявлял по этому поводу недовольства, ай, да вообще он ничего не проявлял! Стоило Вайрэ появиться на горизонте, как Виатта как по волшебству моментально превращался в безынициативное бревно. Другим, живым Вайрэ видел его вообще всего пару раз, когда, зайдя в Храм попадал на тот момент, когда Виатта лечил кого-то из подземщиков, которые последнее время и составляли основной контингент страждущих, нуждающихся в помощи солнечной богини. Братии подземных исследователей было наплевать на дурную славу Потрошителя, главное, что лечит хорошо, не болтает, да и идти близко - большинство выходов из Бонхарда в городской черте приходилось как раз на окраины Крипты. Как раз последний раз они общались те самые пару недель назад.
-А что с ним? - осторожно спросил Вайрэ.
-Нет, это ты мне расскажи, что с ним, - Айнарэ откинулся на спинку и скрестил руки. - Я с ним более-менее близко пообщался только тем вечером, когда мы с ним пили и он мне показался вполне нормальным... ну вменяемым так точно, а сейчас Эсти мне прямо из Храма позвонил и утверждает, что Виатта практически сошел с ума, вдобавок вежливо просит у меня разрешения бить тебе морду. Вот все, что я знаю и неплохо бы узнать больше.
-Эээээ, не знаю, - сознался Вайрэ. - Старался его не доставать, в итоге общение как-то само сошло на нет.
Лицо Айнарэ неожиданно просветлело осознанием:
-Братец, а братец? А ты с ним вообще пробовал нормально поговорить после нашего загула? Извиниться там, объясниться? Ну хотя бы просто по-человеески поговорить, а не выжимать реакцию и инициативу? Так, - Айнарэ оценил вытянувшееся лицо брата и подавшись вперед постучал Вайрэ костяшками пальцев по лбу. - Вот ты вроде умный эльф, но порой мне кажется, будто мозги у тебя в голове даже не ночевали! Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но в этих отношениях тебя и бывшего Потрошителя, я искренне сочувствую второму! Значит, вот тебе телефон, звони, зови к нам, ну или сам к нему и поговорите, наконец, нормально.
Виатта хлопнул дверью. Стены вокруг тряслись и плыли. Он посморел на свои руки и вздрогнул - на бинтах проступили кровавые пятна. Виатта зажмурился так, что глазам стало больно, с силой тряхнул головой и мир приобрел нормальный вид. Больше всего ему хотело забиться куда-нибудь далеко-далеко и превратиться в крохотную невидимую точку, которую никто не уидит и не найдет и сидеть там вечно. Он прошел дальше по коридору, зашел в узкую келью, рухнул на протестующе скрипнувшую кровать. В мозгах поселилась стеклянная пустота, тишина вокруг была такой, что в ушах звенело. Звон постепенно куда-то поплыл, кровать будто начала расплываться, но тут из мягких объятий накатывающего сна Виатту вырвал пронзительный писк мобильника. Он резко сел, схватил его - Вайрэ.
-Виатта, привет, - жизнерадостно сказал эльф. - Я сегодня пораньше освободился, придешь ко мне?
-Нет.
-Айнарэ сегодня чего-то наготовил... Что?
-Прости, но нет. Я очень устал, хочу отдохнуть, - с этими словами Виатта выключил телефон. Делать ничего не хотелось. Тени в углу задергались, зашевелились. Начали собираться вокруг.
Виатта сел на кровати, но сонный морок не уходил. Из теневой плоти начали оформляться лица, к нему потянулись призрачные руки. Жрец в ужасе отшатнулся, рефлекторно забиваясь в угол. Тени рассмеялись и заговорили. И вот тут Виатта заорал. Голос почти сразу сорвался и из горла рвался только невнятный хрип, но остановиться он уже не мог. Шею опять пронзила резкая боль, дыхание перехватило, он скорчился, хватаясь за шрам на некогда разорванном Ниной горле и замер, пережидая. Наконец, его отпустило. Он отчаянно боялся поднять голову, боялся снова увидеть тени, но, когда он пересилил себя и открыл глаза, в келье не было никого, кроме него.
Вайрэ обиженно посмотрел на трубку и перевел взгляд на брата.
-Отказался.
Тот тяжело вздохнул. Несмотря на то, что хронологически старше был Вайрэ, роль старшего почему-то вечно доставалась Айнарэ.
-Эстебан к нему завтра собирался, договорись с ним, чтобы вместе пойти.
-Братец, в кого ты такой благоразумный?
-В маму с папой, - ехидно отозвался Айнарэ. - Это ты у нас как подкидыш. Слушай, мы точно братья?
-Иди к черту!
Виатта снова проснулся посреди ночи с криком... ну на этот раз закричать не получилось, но кошмары были что надо. Тени мертвых издевались над ним, насмехались, рвали на части снова и снова. Он коротко выдохнул и поднялся с кровати. Снова заснуть он вряд ли сможет, да и не хочет, лучше сходить проветриться. Нежить Крипты не нападет на солярного жреца. Виатта накинул мантию и вышел на темные улицы ночной Крипты.
Он сам не понял, как ноги занесли его к знакомому зданию - тому самому, из которого вел самый короткий ход в гробницу Катрины. Тени вокруг собрались и зашептались.
"Убийцы всегда возвращается на место преступления."
"Он думает, что раз он вернулся, то он прощен?"
"Мы все помним!"
"Мы тебя не отпустим."
"Смотрите, страдает он. А когда меня на части резал - что-то не страдал!"
"Мы это исправим."
-Оставьте меня в покое, - просипел Виатта, нашаривая камень, открывающий проход.
"Да ни в жисть!"
"Мы - твоя память и тебе от нее никуда не деться!"
Виатта побежал по проходам и коридорам, под все усиливающийся гул голосов. Они сливались в невнятный обвиняющий хор, который становился все громче и громче и внезапно оборвался, когда он добежал до гробницы. Он трясущимися руками достал из тайника свечу, зажег ее, поставил прямо на пол. Беленые стены. Темные пятна и брызги. Нужно больше света! Виатта вывернул все содержимое тайника на пол, доставая одну за другой магические свечи, зажигая и ставя куда попало. Он охнул - случайно зацепил лезвие ножа рукой - тонкий порез на руке начал медленно набухать красными бисеринами. Он поднял нож на уровень глаз - в резных узорах на рукояти угадывалась чужая кровь. Тошнота подкатила к горлу, Виатта понял, что ноги его не держат и сел прямо на саркофаг, на котором разделывал жертв.
Тени вокруг дернулись и в них начали проявляться очертания. Изрезанные, изуродованные, обезличенные им самим, но каким-то образом все еще узнаваемые. Они ничего не делали, просто стояли и смотрели, но под их взглядами Виатта ощущал себя раздетым до костей.
-Что вам от меня надо? Оставьте меня! - голос снова сорвался и окончанием фразы Виатта просто подавился. Горло раздирало болью.
Одна из теней выступила вперед.
"Меня звали Аллира Файянт. Я училась в академии на оформителя, занималась танцами, а весной собиралась замуж за любимого человека, - заговорила она безжизненным голосом. - Пока ты не убил меня."
"Меня звали Карри де вар Брагат. Я был официантом..."
"Меня звали Нацвалли Истаан..."
"Меня звали Катрина..."
"Меня звали Эразм..."
"Меня звали..."
"Пока ты не убил меня."
Голоса теней накладывались друг на друга, перебивали, каждый из них говорил, не обращая внимания на других. Виатта зажал уши, но голоса, казалось говорили прямо в голове. Они подходили все ближе, начали тянуть к нему руки.
Он надрывно захрипел, не в состоянии закричать.
Эстебан тихо недоумевал. Бонхард как с ума сошел - все проходы вели не туда, лестницы и тоннели завязывались в узлы, а в залах от эшеровской геометрии начинала кружиться голова. Похоже до утра ему не выбраться. Называется решил заскочить на пару часов отнести обратно маску - он показал ее другим подземщикам, но она никого не позвала, а значит в верхнем мире ей не место. А теперь сиди и жди, пока Бонхард успокоится. Хорошо еще еды с собой взял. Эстебан с удобством сел на круглый сухой камень и вытянул из сумки бутерброд, завернутый в бумагу - заботливый Айнарэ постарался. Вообще Эстебан и сам бы себе мог навертеть бутеров, но забота была приятна.
Из-за угла вынырнула фигура в красном. Эстебан махнул половиной бутерброда - этого человека, ну или не человека, неважно, он знал.
-Здравствуй, Крайт.
-Здравствуй, Эстебан, - ответил Крайт усаживаясь рядом и снимая капюшон. Глаза тускло сверкнули янтарным, по краям плотно сидящей маски были видны уходящие в плоть корни, волнистые темные волосы он затянул в плотную косу. - Маску ему возвращал?
-Ага, - Эстебан кивнул. - Не знаешь, чего он чудит?
-Точно не знаю... Но, вообще, Бонхард так скорбит по тем, кто ему симпатичен. Наверное кто-то из его фаворитов погиб или умирает прямо сейчас.
-А кто сейчас из его фаворитов вообще тут? Ни ты, ни я явно не умираем.
-Хороший вопрос.., - Крайт почесал в затылке. - Других масконосцев тут нет, я бы почувствовал, а единственный фаворит без маски - ты.
-О, древние, - Эстебан заглотнул остаток бутерброда одним куском как удав. - Я не единственный. Крайт! Срочно нужно в гробницу Катрины! Как в скорбящем Бонхарде добраться до нужного места? Ты самый старый из нас, ты должен знать!
-Уверен?
-Про шестерых, вернувшихся из нелетописных эпох, слышал? Я знаю того, кто их вывел и чтобы мне небесным посланником стать, если он не фаворит. Что насчет гробницы... Считай это озарением.
-Убедил. Такие озарения Он сам и посылает. Что ж, я действительно знаю, как проложить тропу. Следуй за алой нитью.
Эстебан промолчал, ожидая, что будет дальше. Масконосец достал нож, тщательно протер лезвие рукавом, улыбнулся одними глазами так, что у Эстебана кровь в жилах застыла и деловито перерезал себе горло. Эстебан тут же поднялся, чтобы не запачкать в крови штаны. Та засветилась и действительно вытянулась в нить, которая ушла во тьму коридора.
-Спасибо! - поблагодарил Эстебан и побежал по нити. Что было с Крайтом, он не проверял, но точно знал, что масконосца такой мелочью не убить. Нить изгибалась, ведя его порой очевидно, порой совершенно непредсказуемо сворачивая и разворачиваясь чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Главное - успеть бы теперь. Во-первых Виатта остался единственным целителем на всю Крипту и очень хорошим целителем, надо отметить, во-вторых, да что уж тут самому себе врать, возрожденного жреца было чисто по-человечески жалко. Уж Эстебан отлично знал, какие темные глубины может таить в себе память. Линия вильнула в последний раз и гробница показалась в поле зрения.
Эстебан облегченно выдохнул и перешел с бега на шаг. Подошел к дверям, навалился, ощущая как те поддаются и со скрипом открываются и вошел внутрь. И замер на месте. Ну просто увиденное с трудом укладывалось в голове.
Виатта сидел на краю каменного саркофага и механическими размеренными движениями срезал с себя одежду, то и дело задевая тело. На нем еще оставались заметно укоротившиеся штаны, но от верха он избавился. Потеки свежей крови покрывали мрамор.
-Ты что творишь?! - Эстебан подскочил к нему, перехватил худую, тонкую как виноградная лоза руку. Виатта пару раз дернулся, пытаясь освободиться, затем медленно повернул голову и уставился на Эстебана. Эстебан трусом не был, но почувствовал, как сердце уходит в пятки - сквозь глаза Виатты на него смотрело чистое беспримесное искрящееся безумие.
-Тебя я не убивал, - голосом заводной куклы сказал Виатта. - Зачем ты пришел? Это место мертвых.
Эстебан молча попытался отобрать у Виатты нож, но тот неожиданно легким и элегантным движением высвободил руку из захвата, а в следующий момент Эстебан ощутил, что такое магический паралич, когда ты не озаботился заранее амулетами. Даже дышать и моргать получалось с трудом. Виатта обвел рукой пустую гробницу:
-Они ждут меня. Я скоро присоединюсь.
-Кто ждет? - с усилием просипел Эстебан, пытаясь сквозь судорогу дотянуться до оружия. Верная магическая вещица освободит его, а там уже можно будет думать, как отобрать у этого психа нож... и желательно так, чтобы он самого Эстебана не покромсал. Виатта беззаботно пожал плечами.
-Жертвы Потрошителя. Ждут последнюю - меня, а потом заберут с собой.
В этом даже прослеживалась какая-то извращенная логика. Виатта подбросил нож в воздух и играючи поймал, перехватил поудобнее и медленно, с оттяжкой вскрыл вены на левой руке. Потом повторил то же самое с правой. Эстебан захрипел - до рукояти верной булавы оставалось каких-то сантиметра три, но когда он еще до них дотянется сквозь паралич?! Виатта прищурился, глядя на Эстебана и задумчиво проговорил.
-Ты тут... Это неправильно, это только наше место. Ты должен исчезнуть.., - он задумался, пока его руки жили своей жизнью - он оставил несколько глубоких порезов на бедре, кровь медленно растекалась лужей по саркофагу. - Я знаю! Ты тут, потому что я тебя вижу! Чего не вижу, того нет.
Эстебан приложил все усилия и рука сдвинулась еще на пару сантиметров. Еще одно усилие и он наконец-то схватит чертово оружие! Виатта же задумчиво поднял нож, осмотрел его и оттянув одной рукой веко, надавил кончиком лезвия себе на глаз. Эстебан как в замедленной перемотке видел, как острие пробивает склеру и погружается внутрь. По щеке Виатты медленно потекла кровь, он рванул нож и она хлынула из опустевшей глазницы потоком. Жрец небрежно стряхнул глазное яблоко с лезвия и снова занес нож. Эстебан наконец-то дотянулся до рукояти и рухнул носом вниз. Когда ему удалось подняться, Виатта увлеченно ковырялся пальцами у себя во второй глазнице. Тоже уже пустой. Вытащил оттуда что-то и отбросил в сторону.
Эстебан подошел к нему и отобрал оружие. При виде безглазого лица затошнило. Виатта недоуменно наклонил голову:
-Почему ты не исчез? - с искренним удивлением спросил он. -Я же тебя больше не вижу. И все они почему-то ушли. Оставили меня одного! - с какой-то детской обидой в голосе всхлипнул он. Его кровь со звоном закапала на пол.
-Я здесь, - откликнулся Эстебан. - И никуда ты от меня не денешься!
Что же ему делать? Без помощи Виатта точно загнется. Эстебан сделал единственное, что мог - стянул одежду, пустил рубашку на бинты, в пальто завернул самого Виатту, чтобы от холода не загнулся.
-Идти сможешь? Хотя, древние с тобой, не сможешь, так понесу... Пошли.
Виатта послушно спрыгнул на пол, пошатнулся, но устоял. Эстебан схватил его руку и потащил за собой, фактически на себе. Занятый, он не видел, как с левого запястья Виатты хлопьями медленно осыпается странная татуировка маленькой красно-черной бабочки...
"Бонхард! Господин! Будь милостив, не путай нас!" мысленно взмолился Эстебан. "Он умрет и больше никогда не сможет к тебе вернуться, если я его не выведу."
Кажется, Бонхард услышал - появился проход. Эстебан зашарил свободной рукой по карманам, ища маячок для экстренной связи. Хоть бы не оказалось, что он и его забыл! Не забыл...
Айнарэ словно подбросило в кровати - он почувствовал, как сработал экстренный маячок Эстебана. С ним что-то случилось в Бонхарде! Он тут же полез за кристаллом связи - мобильники в Бонхарде не работали, но кристаллы - вполне, если не очень глубоко. Эстебан тут же ответил, будто ждал.
-Эсти, что случилось?!
-Со мной - ничего, - устало ответил подземщик. - Собирался отнести одну вещь, которой не место на поверхности и наткнулся на Виатту. Ты своего братца подготовь, что ли... Даже если выживет, головой тронулся совсем.
-Уверен?
-Он только что сунул меня в паралич и вырезал себе глаза, мотивируя это тем, что если он не будет меня видеть, я исчезну, - с брутальной прямотой ответил Эстебан.
Айнарэ икнул. Нет, он верил Эстебану, когда тот говорил, что с Виаттой все плохо, но чтобы настолько... Сон ушел окончательно. Он спустился вниз и мрачно заварил себе кофе. Заснуть точно уже не получится, да и смысла нет, через час-полтора так и так вставать.
-А, тьма раздери! - незамеченная тарелка со звоном разлетелась на куски. Просто замечательно. Судя по звукам сверху, еще и брата разбудил. Превосходно.
-Братец, ты чего расшумелся? Пять утра! - хрипло спросил сверху Вайрэ.
-Спускайся, - мрачно отозвался Айнарэ. - Раз уж проснулся, то разговор есть.
Вайрэ как-то разом проснулся.
-Что случилось?
-Ты спускайся, спускайся. И сядь, в ногах правды нет.
-Айнарэ, в чем дело? - Вайрэ занервничал, но послушался и спустился. - Что, дедушка все-таки умер?!
-Нет, дедушка еще держится. Мне только что пришел экстренный сигнал от Эстебана.
Вайрэ охнул. Айнарэ выставил вперед руку.
-Нет, мне сочувствовать не надо. Он наткнулся в подземельях на Виатту. И тот окончательно сошел с ума и неизвестно выживет ли вообще.
На лице Вайрэ замелькали, сменяя друг друга, эмоции. Наконец, его лицо попросту застыло, а в глазах появились тени слез.
-Это я виноват.., - с этими словами Вайрэ закрыл лицо руками. Айнарэ вздохнул, сел рядом и обнял брата.
-Никто не виноват! Или, если хочешь, мы оба хороши, я ведь тоже видел, что с ним что-то не то.
-Но не ты же с ним встречался! Что же я за эльф-то такой, все у меня через жопу! - Вайрэ уткнулся в плечо брата. Айнарэ погладил его по спутанным волосам.
-Вайрэ, послушай меня, твоей вины здесь действительно нет. За одну ночь с ума не сходят! Что-то подтачивало его давно и все мы это благополучно прохлопали, пока не стало слишком поздно.
-Я должен был это заметить, - упрямо повторил Вайрэ. - Мы же вроде как парой были! А я даже то, почему он на ночь не остается, узнал в итоге от тебя.
Айнарэ с трудом подавил желание треснуть упрямого братца по макушке.
Нина вышла из портала и стряхнула невидимые пылинки с плаща. Время обрадовать Виатту - парочка жрецов окончательно задолбались совеобразной эстетикой Приграничья и собирались просить о переводе в более тихое место. Она смогла убедить их, что Город - это то, что надо, тем более что по сравнению с Приграничьем в Городе и правда тишь и гладь. Больше Виатте не надо будет возиться со всем одному. Она бодро протопала в храм и обнаружила, что Виатты там нет, зато в его вещах деловито копается Эстебан.
-Эсти, ты тут чего забыл?
-Привет, Нина, не называй меня Эсти! Виатта просил плеер ему в больницу притащить, вот ищу.
-Стоп. - Нина уселась на кровать. - Давай по порядку, что я пропустила? Что с Виаттой и почему он сам вылечиться не может?
-Аааа, точно, ты же все пропустила. Короче, слушай, - Эстебан кратко пересказал иторию помешательства и попытки самоубийства Виатты. Нина слушала со всевозрастающим удивлением. - ...а потом, когда он уже очнулся, оказалось, что ему начисто отшибло память о большей части жизни. Со мной и Айнарэ заново знакомился! Еще ему все зрение нормально не восстановят, умудрился в Бонхарде какое-то говно в раны поймать, никак вытравить не могут.
-А Вайрэ? - только и спросила Нина.
-Самобичуется и тянет кота за яйца, - лаконично отозвался Эстебан.
-Ладно, - протянула Нина. - Пожалуй я тоже к нему наведаюсь. Вот же ж...
-Для меня это тоже было внезапно, - согласился Эстебан.
-Кстати, плеер, кажется, у меня под задницей.., - Нина действительно вытащила его из указанного места. - Ну что, пошли?
Выглядел Виатта весьма бодро и с парочкой других пациентов лихо играл в дурака. Еще у него заметно отросли волосы и Нина ощутила укол зависти к роскошной рыжей шевелюре.
-Привет, - помахал рукой Эстебан. - Ты как?
-Глаза болят хоть на стену лезь, - ухмыльнулся Виатта. - А в остальном нормально. Кто с тобой? Еще один знакомый, которого я забыл?
Нина узнавала и не узнавала жреца. Казалось, что в нем изменилось? Чуть расправились плечи, чуть сменилось выражение лица и он стал чуть увереннее, но он будто скинул с себя непомерный удушающий груз. Спокойно улыбался, пропало затравленное выражение и аура сокрушающей вины. Впрочем, надо ответить.
-Угадал! - она приземлилась на опасно скрипнувший стул. - Нина, паладин Дома Золотого Солнца и интендант Приграничья. Мы с тобой вместе работали и я тебя учила вести документацию.
-Ой, - а вот краснел Виатта так же легко, как и раньше. - Я очень извиняюсь, принял тебя за мужчину. Все еще очень плохо вижу, - он указал на глаза. Правый выглядел почти нормально, зато левый был затянут жуткого вида бельмом.
-Да ничего страшного, не ты первый, не ты последний. Ты вообще как? Хочешь, апельсинчиков притараню?
-Ко мне тут целые экскурсии водят, - Виатта хихикнул. - Никак понять не могут, почему то глаза дефектные отрастают, то почему хоть все нормально, но все равно ни черта не вижу. А насчет апельсинчиков - никогда не пробовал.
-Это такие цитрусы. В моих родных местах их принято больным таскать. Типа витамины, - пояснила Нина. - А ведь слушай, я их тут и правда не видела... Надо будет поискать.
-Кстати, - вклинился Эстебан. - Я плеер твой принес, как ты и просил.
-Ой, спасибо! - обрадовался Виатта. - Очень кстати, мне завтра опять глаза выколупывать будут и заново растить. Опять ходить в этих дурацких повязках...
-Ладно, мне пора, - попрощался Эстебан.
-Я пожалуй тоже пойду, если ты не против. Апельсины поищу, - Нина широко улыбнулась.
-Был рад повидаться, - Виатта помахал рукой. - Обязательно приходи еще! Расскажешь, что с Храмом и вообще, что там в большом мире творится, а то я тут скоро на стены лезть начну.
-Обязательно! - кивнула Нина.
Едва они вышли, Нина, тщательно понизив голос, обратилась к Эстебану.
-Подумать только, что делает с человеком чистая совесть!
-Угу, - кивнул Эстебан. - Мне даже не хочется его добивать из жалости.
-Ты к Айнарэ сейчас?
-Да не, он занят, зачем отвлекать? Пойду лучше новости про Бонхард узнаю, собираюсь дня через три в глубокие слои на месяцок забуриться.
-Опа, ты только глянь, кто идет!
По коридору, бледный и решительный, шел Вайрэ. Судя по лицу, не на встечу с любовником, а как минимум к умирающему прадедушке, который завещал все свои активы не ему.
Нина хотела было уже его окликнуть, но Эстебан мигом зажал ей рот и виртуозно увел до того, как Вайрэ их заметил.
На самом деле Вайрэ их заметил, но виду не подал. Не до этого. Айнарэ уже успел прожужжать все уши на тему того, как по-мудацки со стороны Вайрэ было ни разу не навестить Виатту, но никак не получалось себя заставить. Чувство вины снедало изнутри и все доводы рассудка разбивались об осознание того, что именно его, Вайрэ, невнимательностью, Виатта оказался на грани жизни и смерти. А теперь хоть и его жизни ничего не грозит, зато ему никак не вернут зрение. И все из-за него. Вайрэ набрал воздуха в легкие и переступил порог.
-Здравствуй, Виатта.
-Здравствуйте? - Виатта знакомым жестом наклонил голову к плечу, отросшие рыжие кудри качнулись. - Извините, не узнаю вас...
-Это я... Вайрэ.
-Ааааа, - Виатта просиял. - Ты наконец-то вернулся! Как хоть дела? Что там в твоем мире?
Вайрэ ощутил мучительный стыд. Айнарэ его поставил перед фактом, что он кажет Виатте, что его непутевого любовничка сорвали срочные дела в родном мире. Как он там сказал: "Как преодолеешь природную застенчивость, просто скажешь ему, что вернулся. А то же ты так к нему и не решишься явиться, сначала от стыда, потом от стыда за то, что не приходил." Нет, ну братец был прав. Виатта встал и подошел к нему.
-Пойдем давай лучше наедине поговорим? - жрец нашел его руки и сжал в своих. - Думаю, нам нужно много сказать друг другу.
Вайрэ внутренне поежился при виде глаз Виатты. Похоже, что жрец до сих пор практически ничего не видел.
-Да, пойдем...
Виатта как-то вывел его в безлюдный уголок за фикусом, судя по всему курилку и уютно устроился на подоконнике. Задумчиво уставился в окно. Вайрэ мялся, не зная как начать разговор.
-Как ты? - наконец-то выдавил Вайрэ и тут же мысленно обругал себя. После попытки самоубийства, еще и полуслепой, наверняка все замечательно! А тебе, Вайрэ, первый приз за тактичность!
-Ну, бывало и лучше, - хмыкнул Виатта. -Слышал перешептывания, что полностью зрение скорее всего так и не восстановится. Ну, я так думаю, что молиться Светоносной о милости я смогу и так, правда?
Он пожал плечами и улыбнулся. Вайрэ окончательно растерялся. Этот новый Виатта был ему совершенно незнаком.
-Вайрэ, ты еще тут? - Виатта протянул руку, касаясь рубашки Вайрэ. - Послушай... я понимаю, что ты винишь себя, но... не надо. Правда, не надо. Мои ужасные воспоминания свели меня с ума, и я счастлив, что они ушли и больше не мучают меня. Айнарэ говорил мне, что я даже спать не мог. То, что мне приходится заново знакомиться со всеми вами - это не такая уж большая цена за спокойствие. Что уж там, я так думаю, что даже если мне действительно глаза не вылечат - это лучше, чем снова вот так вот сойти с ума и вскрыться.
-Я не из-за этого, - неожиданно для себя сознался Вайрэ. - Я... в общем, я попросил Айнарэ сказать, что я уехал, потому что боялся прийти. Не знал, как тебе в глаза смотреть буду.
-Ясно.., - грустно отозвался Виатта. - То-то мне все казалось, что Айнарэ привирает.
-Ты обиделся? - спросил Вайрэ и снова почувствовал себя идиотом.
-Еще как! Теперь простым "извини" не отделаешься. Думаю, я снизойду и прощу тебя, - на лице Виатты засияла озорная улыбка, - за одни объятия и один поцелуй!
Вайрэ поперхнулся воздухом. Нет, этот новый Виатта ему определенно нравился, но это было как-то слишком внезапно. Виатта похлопал его по спине.
-Что, я переборщил? - жрец обеспокоенно заглянул Вайрэ в лицо, для этого ему пришлось наклониться совсем близко. Вайрэ увидел, как у него вздрагивают ресницы, такие же медно-рыжие, как волосы и брови. - Вайрэ?
Эльф наконец-то отмер и прижал к себе жреца так, что тот возмущенно пискнул, что Вайрэ его сейчас задушит. Эльф ощутил под пальцами ребра: Виатта все еще оставался слишком худым, но хотя бы больше не вызывал иррацинального страха, что его снесет ветром. Он ответно обвил Вайрэ руками и положил голову эльфу на плечо. Вайрэ ощутил, как кудрявые волосы щекочут ему шею.
-Я боялся, что ты на меня смертельно обидишься... оттолкнешь, даже не дав объясниться и все закончится, - тихо прошептал он в ту часть копны волос, где, предположительно находилось ухо. - Ведь все это случилось из-за меня. Прости, я так виноват.
-А я боялся, что ты не примешь меня такого. Все вокруг говорили мне, что я очень изменился. - так же тихо ответил Виатта. - И тебе не за что извиняться. Мы два идиота, не правда ли?
-Да уж мы идеально нашли друг друга.
Виатта поднял голову и снова расплылся в улыбке:
-Раз уж мы решили это недоразумение... я все еще обижен и жду извинительный поцелуй! - Он закрыл глаза и неуловимо подался вперед. Вайрэ с охотой дал требуемое извинение.

@темы: АУ, Эстебан, слеш, Мэри Сьи, Вайрэ Вильранен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Айнарэ Вильранен, Нина Щекочихина-Крестовоздвиженская

---

Великое Оправдунство Феаноровой Сьюхи

[Куруфинве Феанаро]

Аннотация: тайм-лайн от середины предыдущей АУ-зарисовки Трубача. Виатта морозится и страдает, на работе грядет эпичная проверка, а Айнарэ вдруг приснился жуткий кошмар. И все заверте...
Детектив, да. Надеюсь, личность дворецкого окажется сюрпризом

часть первая

Кровать мягко прогнулась под весом чужого тела.
- М-м-м… трахать будешь - не буди… - сонно проворчал Вайрэ, и тут же подскочил от тычка в бок. - Братец?! Та-а-ак… опять кошмары?
Айнарэ с отсутствующим видом кивнул.
- Давно?
- Третий день.
- Чего сразу не пришел?
- Наивно думал, что сам справлюсь, - устало вздохнул тот. - Молчи, ладно? Просто молчи…
Что означало - дела хреновые, аж дальше некуда. Обычно Айнарэ с некоторым мазохистским удовольствием пересказывал приснившиеся кошмары, и все, что требовалось - так это выслушать и вовремя ввернуть дурацкую шуточку, выставив все ужасы в забавном свете. Но уж если просил тишины… Тут Вайрэ мог только догадываться, что ему приснилось.
Потому, что однажды Айнарэ все-таки озвучил, зачем ему эта тишина:
- Дыхание слушаю. Раз дышишь, значит, живой. Раз живой, значит, все в порядке.
И вот что хочешь - то и думай на такое заявление. Давать внятные объяснения Айнарэ отказывался наотрез, но по редким оговоркам все-таки стало ясно: младшенькому иногда снятся совершенно инфернальные ужасы.
Отчасти, видать, как следствие жутких трудовых будней. Айнарэ с редким хладнокровием переносил и вид трупов разной степени свежести и расчлененности, и к откровенному «мясу» относился спокойно, но даже у привычного ко всему медика имелся свой предел прочности. В частности, Айнарэ терял весь свой цинизм и пресловутое хладнокровие, если приходилось иметь дело с детьми. Еще сильнее ему по нервам били роженицы. Чего такого страшного было в акушерстве, Айнарэ не пояснял, зато красноречиво обваливался в обморок после оказания всей необходимой помощи.
На его счастье, рожать в любимом отделении при кафедре военно-полевой медицины отваживались немногие, да и тех привозила «Скорая» как сильно экстренных. Но нет в жизни счастья, маразма хватало всякого, поэтому были и роженицы, и дети, и после таких смен Айнарэ приползал домой в состоянии, близком к истерике.
Кроме работы инфернальные кошмары провоцировал и сам Вайрэ. Особенно когда по уши влезал в очередную опасную затею, заставляя закономерно опасаться за свою жизнь. Решение, конечно, отыскалось довольно быстро, - попросту не ставить брата в известность о масштабах творящегося звездеца, бодрым голосом лихо врать в трубку «все отлично, все в порядке», и возвращаться домой, предварительно озадачив штатных медиков маскировкой всех синяков да ссадин. Получалось, правда, далеко не всегда…
Но вот что стряслось на этот раз - неизвестно. По крайней мере, о рабочих ужасах Айнарэ не заикался, а в полицейском управлении царили хандра да уныние, связанные с дежурным перекладыванием бумажек в честь грядущей проверки. Весь личный состав занимался подбиванием статистики под отчеты, и в кои-то веки Вайрэ к состоянию брата никакого отношения не имел.
Не то, чтобы от этого становилось легче… Но все же.
Айнарэ повертелся, завернулся по уши в одеяло и отрубился. Вроде бы как обычно, вроде бы как всегда…

…То, что происходит нечто из ряда вон выходящее, Вайрэ понял почти сразу же - брат не метался по кровати, но застыл в немом ужасе и невидящим взглядом вперившись в потолок.
- Айнарэ?.. Айнарэ! - попытки экстренно растолкать ни к чему не привели. - Да твою ж… ладно, пойдем другим путем!..
Маленькие круглые медальончики с изображением гербовой звезды служили не только украшением и средством связи. Мастера как нарочно делали их многофункциональными, была б фантазия. А уж на недостаток оной фантазии жаловаться не приходилось ни разу…
Об этом, конечно, никто не знал. И даже не догадывался. И даже Айнарэ искренне верил в то, что его кошмары отступают благодаря психологическому эффекту плацебо: мол, спать рядом с кем-то в принципе спокойнее, чем в одиночку, вот оно и срабатывает. А Вайрэ не разубеждал, прекрасно понимая, как его брат отнесется к методам одного из самых мрачных и темных разделов колдовства - а именно к магии крови.
Логика подобного решения была проста. Связные медальончики позволяли переговариваться ментально, а значит, являлись своеобразными «воротами» в головы их обладателей. Такими медальонами могли пользоваться только родственники, что напрямую связывало их все с той же магией крови. И если в этих родственниках течет в прямом смысле одна и та же кровь…
Как ни странно, придуманный на коленке, и, в общем-то, топорный метод работал исправно. Как именно - Вайрэ и понятия не имел, зато результат был, что называется, налицо: брата успешно вытягивало из кошмара и забрасывало в сновидения самого Вайрэ. Это выматывало, высыпаться не получалось, но зато наутро Айнарэ был бодр и весел, а значит, все не зря и оно того стоило.
Разрезать палец. Смочить кровью медальон на шее брата. Призвать на помощь все свои мизерные колдовские таланты и шепнуть под нос условную, в общем-то, но действующую формулу «мой разум к твоему разуму»…
И оказаться в настоящем аду.
«Что за нахер?!» - в ужасе подумал Вайрэ, оглядываясь.
Сон, который видел брат, был до дрожи реальным. Холод огромной пещеры обжигал кожу, камни впивались в колени, низкое, пугающее пение било по ушам и нервам… Айнарэ сидел неподалеку, уставившись куда-то вдаль, и на шипение за спиной никак не реагировал.
«Твою ж мать…»
В той самой дали, за глубокой мрачной пропастью, творилось воистину черное действо. На алтаре у ног гигантской уродливой статуи лежало нечто еще живое, но до того изуродованное, что определить, кто или что это, возможным не представлялось. Кровь заливала каменный пол, расписанный неведомыми грубыми символами, и смачивала подолы черных плащей на высоких фигурах, что обступили алтарь полукругом. Фигуры мерно покачивались из стороны в сторону и низко пели, взывая к жуткому божеству перед ними.
Вайрэ задрал голову и невольно поежился, разглядев грубые черты демонической морды. И пугали не столько клыки и мрачный грандиоз этого создания, сколько холодный взгляд его огромных черных глаз. Вроде бы высеченные из камня, они поблескивали, будто живые, пронизывали насквозь и вызывали одно-единственное желание: спрятаться.
Спрятаться, пока оно не увидело. Пока не заметило. Пока…
Одна из фигур вскинула руку с изогнутым ножом, и под сводами пещеры забился душераздирающий крик. Жертва, до невозможности изувеченная и истерзанная, все еще была жива.
И ее потрошили заживо.
Вайрэ чуть не вывернуло наизнанку. С трудом справившись со спазмом, он рванулся к замершему брату.
- Не смотри! Не смотри, слышишь?!
Айнарэ не слышал.
- Очнись, братишка, очнись… - душераздирающий вой забился под сводами пещеры, и Вайрэ рывком прижал брата к себе, закрывая ему обзор. Кажется, подействовало: Айнарэ крупно вздрогнул, всхлипнул, и прижался изо всех сил, ища даже не утешения, а спасения.
«Аннен, Фемида, Кинарет, Всемилостивейшая… кто-нибудь… помогите!!!»
И в этот момент одна из фигур обернулась. Под темным капюшоном сверкнули круглые белесые глаза - их если не заметили, то услышали точно. Пение тут же взлетело на пару октав выше, стали слышны резкие, грубые слова на незнакомом языке, снова блеснул в полумраке изогнутый нож…

- А-а-а!!! - Айнарэ подлетел на кровати, тяжело дыша и вздрагивая. - Ох… блядь… - он откинулся на подушки, с неверием глядя в потолок. - Приснится же…
- Ну, ты и испугал меня, братец…
- Хорошо, толком ничего не помню, - Айнарэ с силой растер лицо, окончательно приходя в себя. - Блядская работа. В отпуск пора, в отпуск!
- Тоже дело. Чаю?
- А время?.. Четыре утра уже, какое чаю, пошли кофе пить, - Айнарэ вяло махнул рукой и сполз с кровати, нашаривая тапочки. - Весело день начинается…
- Не то слово… - еле слышно выдохнул Вайрэ, провожая брата взглядом. Будь оно проклят, если этот кошмар и в самом деле кошмар, а не… а не реальные события.
Блядь. Блядь, блядь, блядь.
А если совсем емко и лаконично, то - пиздец.
Какая-то сука невесть где устраивает жертвоприношения и учиняет жуткие сны, да еще и невероятно реальные, судя по ощущениям. Но в Городе сводки происшествий упали до минимума, трупы если и были, так разве что парочка несчастных случаев… Или полиция опять не в курсе, что у них народ пропадает, или эти культисты только начали свою деятельность.
Но - что это за культ? И культ ли вообще? И действительно ли им удалось подсмотреть жуткий ритуал, а не увидеть страшный, но сон на двоих?..
Если культ, то чего хочет? Зачем врывается в сновидения? И к кому врывается? Это только Айнарэ так повезло, или эпидемия кошмаров уже захлестнула Город?..
Вопросы, вопросы, вопросы. И никаких ответов.
Интуиция вопила благим матом, а личный невеселый опыт подсказывал, что лучше сделать и жалеть, чем потом жалеть, что не сделал.
План в голове сложился моментально.
- Слушай, братец, у меня идея есть, - завел издалека Вайрэ, когда они оба успокоились, освежились в душе и даже позавтракали. - А давай-ка ты на выходные с Эстебаном свалишь куда-нибудь отдохнуть, а?
- До выходных еще дожить надо, - вздохнул Айнарэ. - Но почему нет, мне и впрямь надо развеяться.
- А вот насчет дожить… Махнемся медальонами до завтра? Я как раз мимо Дома Солнца проходить буду, попрошу Виатту, пусть навесит на твой благословение.
- И что, думаешь, поможет?
- Уверен!
- Ну, давай…
«Теперь еще к Виатте заходить», - с тоской подумал Вайрэ, пряча добычу в карман. - «Что не сделаешь для создания алиби…»
С Виаттой у них все трещало по швам и разваливалось буквально на глазах. Братский совет не лезть и не навязываться принес предсказуемый, но все равно неожиданный результат: Виатта, кажется, вздохнул с облегчением, и стоило Вайрэ вообще нарисоваться на горизонте, как тут же вновь впадал в тоску и меланхолию. Пытался маскировать, конечно, но безуспешно, и выводы были сделаны.
«Значит, со мной ему хуже, чем без меня», - резюмировал в конце концов Вайрэ. И сделал единственное, что вообще мог сделать в этой ситуации, - оставил жреца в покое. Правда, Нину и Эстебана такой маневр почему-то не устроил, но, по крайней мере, чувствовать себя насильником Вайрэ перестал.
Снова напоминать Виатте о своем существовании не хотелось, но алиби было нужно позарез. Ведь благословение на медальон ни от каких кошмаров, конечно, не спасет: солнечная богиня, возможно, и добра ко всему сущему, но эльфы ей никто, звать их никак, да и вообще они ходят под юрисдикцией совершенно других богов.
Вот, например, Айнарэ служил пресветлой Кинарет - покровительнице медицины. Сам Вайрэ приносил клятвы верности Фемиде, иномирной, но прижившейся в Городе богине правосудия. И оба по праву рождения были отданы в служение Аннен, которую, собственно, и предали при падении Гванадела - не уберегли ее великий и древний дар.
Но, ни Кинарет, ни Фемида, не могли дать защиты от страшного демонического существа, что обратило свой взор на Айнарэ. Они вообще защищали мало. Направляли руку, одаривали озарениями, требовали жить и работать по совести, светить другим, самим сгорая… А уж если начались какие-то проблемы по другим фронтам, так сами и разбирайтесь.
Вот и выходило, что помощи стоило попросить у Аннен. Богиня древняя, невероятно сильная, к эльфам благосклонная… Ее дар, конечно, был уничтожен, но и восстановлен же! Шанс на милость имелся. А для того, чтобы этот шанс реализовать, следовало вновь вернуться в Гванадел, рискуя свернуть себе шею по дороге и качественно получить по башке от разозленной наглостью просителя Звезды по прибытию.
Естественно, брат вряд ли оценит подобный риск. И, разумеется, брат никогда ни о чем не узнает.
- Доброго утра, любовь моя… Сам иди туда же! Биггвир, у меня к тебе разговор, и разговор серьезный, нет, не про зарплату. С тебя кофе, с меня интересные подробности. Жди.

оОо

- И что, по-твоему, я должен сделать? - устало спросил Биггвир, выслушав довольно эмоциональный доклад о событиях этой ночи. - Ни доказательств, ни внятных свидетельств…
- Брат мой в свидетели!
- Брат твой, по твоим же словам, о содержании кошмара не отчитывался, - хмыкнул Биггвир, складывая руки на груди. - А ты вообще под статью полез.
- Кровная магия не запрещена.
- Но и не одобряется. А тут так вообще крепко попахивает менталистикой. Напомнить меры пресечения и наказания?
- Твою ж мать, Биггвир! Ну не об этом же речь! - чуть не взвыл Вайрэ. - У нас тут какой-то культ нарисовался, а мы ни сном… то есть, сном-то вполне, зато духом ни разу!
- Доказательства?
- Давай искать. Запросим статистику по Городу, опросим народ, в архиве пошуршим…
- А заниматься этим кто будет? Проверка на носу! А если я официально дам ход делу, то придется объяснять, с какой такой стати, тут весь повод - кошмар у твоего брата, и то недоказуемый, - Биггвир хмуро покосился на кружку с кофе и отхлебнул. - Хренелли, если припекло, дерзай сам, но без внятных доказательств меня не вмешивай.
- Договорились, но с тебя допуски в архив, спецхран и Бонхард.
Биггвир поперхнулся.
- Губу-то закатай! - возмутился он, грохая кружкой об столешницу. - В архив - пожалуйста, но спецхран и Бонхард?!..
- А ты головой подумай, - огрызнулся Вайрэ. - Где этот культ может собираться? Там же целый подземный храм отгрохан! Из соседних миров до нас за просто так не докричишься, тут свои боги делянки держат, хочешь завернуть движуху - изволь сюда тащиться лично. Арахна тебе в напоминание, уж насколько сильная и наглая была, так и то как миленькая тут сидела…
- С чего ты взял, что они в Бонхарде?
- А где еще? Другой подземки у нас нет.
- Хренелли, окстись. Если этот твой культ с менталистикой дружит, раз в сновидение влез, то и вам двоим головы задурить - как нефиг делать… Ну, увидел ты пещеру. И что? Кто сказал, что там именно пещера? Может, подвал какой, а тебе со страху привиделось не того!
Вайрэ раздраженно вздохнул, но склонил голову, признавая правоту начальства.
- В общем, так, - Биггвир задумчиво тряхнул рыжей гривой. - Допуск в архив я выпишу. От добровольно-принудительных работ по разбору бумаг - временно освобождаю. Три дня тебе сроку на поиск доказательств, будь здоров, не кашляй. И да, вздумаешь сунуться в Бонхард без разрешения - пойдешь по статье. Понятно?
- Да.
- И будешь должен. По-хорошему я вообще не имею права тебя на вольные хлеба по непонятной причине отпускать, но! - Биггвир веско посмотрел на подчиненного. - Но - тебе верю. Авансом. Притащишь доказательства - откроем дело. А не притащишь - пойдешь на сверхурочные без оплаты до конца проверки.
- Договорились.
- А теперь - проваливай!

оОо

Заглянув в Дом Солнца, и выпросив благословение на медальон (Виатта честно предупредил, что может и не сработать, но просьбу выполнил), Вайрэ что есть сил помчался в Квартал - время поджимало.
Наспех переодевшись в боевое черное облачение и схватив оружие, он рванул к порталам, - повезло, что зимой поток туристов несколько спадал, поэтому диких очередей не было, - и буквально через пару часов оказался у родных предгорий Седых Хребтов.
- Или медленно, но спокойно, или быстро и непредсказуемо… - пробормотал Вайрэ, оглядываясь. Солнце предательски скользило к горизонту, не оставляя времени ни на изящные маневры, ни на прочие предосторожности. Что-то подсказывало, что культ не оставит Айнарэ в покое, и следующая ночь может оказаться фатальной для него. А значит, нечего беречься, когда беда тараном бьет в ворота! - Уф-ф, братец, надеюсь, ты никогда, НИКОГДА об этом не узнаешь!..
До Гванадела можно было дойти через ущелье, а потом по долине Итиль. Но когда перевалы заваливало снегами, путь оставался только один - через горные тоннели, на вагонетках. В мирное время эта дорога работала исправно, но после войны соваться туда - все равно, что лезть в самое пекло.
Между братом и пеклом Вайрэ однозначно выбирал брата, поэтому пекло так пекло. Эка невидаль…
- Ну, храни меня, великая Аннен… потом сочтемся.

@темы: АУ, Гвендолин, Эстебан, слеш, Мэри Сьи, Вайрэ Вильранен, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Айнарэ Вильранен, Нина Щекочихина-Крестовоздвиженская

---

На бал без дамы - моветон

[Куруфинве Феанаро]

Эстебан ужом ввинтился в боковую дверь Храма под неприязенные взгляды страждущих и удивленные - новеньких послушников. Давняя дружба с настоятелем Виаттой давала некоторые преференции, которыми Эстебан бессовестно пользовался. Эстебан постучал в дверь и толкнул ее:
-Привет, очень занят?
Виатта оторвался от листа бумаги, в котором что-то упоенно строчил и близоруко уставился на Эстебана:
-А... Здравствуй, сейчас отчет допишу и буду свободен.
Эстебан кивнул и плюхнулся на стул, разглядывая гобелен на стене, раньше его тут не было. Художественный вкус у Виатты оказался своеобразным - сие полотно явно относилось к гордому стилю супрематизма. Впрочем, Эстебану-то какое дело? Зашуршала откладываемая бумага и Виатта спросил:
-Вино сразу доставать или ты по делу?
-Сразу! И мне чего-нибудь покрепче, у нас тут такое творится... Кстати, это что за шедевр? - не удержался Эстебан, кивнув на стену. Виатта хмыкнул, но извлек из-под стола вместе с вином еще и водку.
-Тоже интересно, почему вдруг супрематизм?
-Ну... да, - Эстебан нетерпеливо выхватил бутылку из рук Виатты и сочно приложился к ней.
-А, классическую живопись мне же все равно не видно будет, - Виатта пожал плечами. Полностью после известного случая полностью зрение ему так и не восстановили, лучший результат примерно равнялся средней близорукости, к чему он уже вполне привык. - А это ничего так, ярко, хоть чуть-чуть внимание отвлечь можно. Так, рассказывай в честь чгео мы днем напиваемся?
-Я напиваюсь, - поправил Эстебан. - А ты пьешь за компанию. Да вот, наши с тобой братцы где-то добыли парное приглашение на прием у мэра, не именное. Сам понимаешь, высший свет, белая кость, голубая кровь и все такое и наши братцы. Хорошо еще хоть сами понимают...
-Слабо понимаю, в чем проблема.
-Видишь ли, этот прием из тех, на которых будет решаться дальнейшая политика Города. Эльфам-то все равно - с ними ссориться побоятся, но можно попробовать будет выбить что-нибудь для себя. Но нужно соответствовать уровню. Одно приглашение я забрал, пощупаю слухи о министерстве подземных дел, может, пару новых пущу. Но мне нужна дама и вот тут я в тупике. Наших девочек ты не хуже меня знаешь и при всех моих теплых чувствах к ним, за благородную леди ни одна из них даже со спины не сойдет. Не поверишь, от безысходности даже дону Йаванну попробовал пригласить, Алькано на меня до сих пор волком смотрит.
-А сама Йаванна как отнеслась? - только и смог сказать на это Виатта. Воображение отказывало в попытке представить ее реакцию на предложение пойти на бал.
-Посмеялась и сказала, что все в курсе, что она замужем и с принципами, так что пойти-то она может, но меня втихую засмеют. А я что? Поблагодарил за предупреждение и отстал. Вот теперь страдаю... Потрясающее лицемерие: трахаться ты можешь с кем угодно, но на бал - только с дамой. Ну хотя бы с очень убедительным трапом, которого все перепутают с дамой.
Виатта только хмыкнул.
-А какие вообще вопросы на этом балу обсуждать хоть будут?
-Эээээ, - Эстебан налил себе еще и задумался, припоминая. - Волнения нежити, ну это понятно, в очередной раз обсосут косточки Баддар Аг, их опять в совет объединенных миров не приняли, торговые соглашения, этим я не интересовался, обсуждение поправки, в очередной раз призванной попытаться закрутить гайки нашему подземному брату, вроде все... А нет, еще приняли поправку про религиозные армии, хотят обсудить, каким религиям их позволить иметь.
-Что?! - хрипло спросил Виатта. - Что ты сказал?! Ты серьезно?
-Э, да? А что такое, больной вопрос? - сочувственно спросил Эстебан.
-Даже не представляешь, насколько, - Виатта залпом допил бокал и налил заново полный. - У нас же тут Крипта с волнениями нежити под боком. Они уже начинают эмиссаров слать, чтобы поддержкой заручиться. Я пока своим вышестоящим послал прошение на разрешение использования боевых благословений, расконсервацию спецхрана и протокола "Святая земля", но пока эта вся бюрократическая машина провернется, пока ответ дойдет, нас успеют в собственной крови утопить три раза. Конечно, если все станет совсем плохо, я под свою личную ответственность расконсервирую, но... Официальное разрешение на святые войска бы меня чрезвычайно выручило.
-Возможно, я тупой, но как это тебе поможет? Ты на армию не рассчитывай, скорее всего разрешат декоративный отряд человек в десять и все.
-Мне хватит. Видел, как Нина дерется?
-Ну, очень неплоха, но я лучше.
-Нина - простой интендант, если ты не забыл. Она мне говорила, что худший из паладинов Приграничья в прямой схватке раскатает ее в блин за полторы минуты и так много времени ему потребуется только потому, то она сверхсильная бессмертная нежить. Вдобавок, - Виатта нехорошо усмехнулся. - эти ребята умеют вести партизанскую войну, в том числе и в городе. Мне десятка этих монстров, чтобы если что нежить припугнуть, вот так хватит.
-Ну да, - оценил перспективы Эстебан. - Я обязательно постараюсь выбить тебе разрешение.
-Не нужно. Сам с тобой пойду.
-Эээ, но ты же.., - Эстебан осекся и замер, пораженный. Виатта подобрался, сменил позу, мимику, мягко улыбнулся и Эстебан готов был поклясться, что напротив него сидит женщина! Даже крупный нос и острые скулы Виатты только добавляли ей изюминку.
-Ты сам сказал, что убедительный трап сойдет, - даже голос изменился, стал мягче, выше, исчезли грубые нотки, зато появилась еле уловимая хрипотца. Самое то для роковой соблазнительницы. - А я могу быть очень убедительна.
Эстебан сглотнул. Перемена была почти пугающей.
-Ну как, я еще не растерял навык? - все еще измененным голосом спросил Виатта. Эстебан помотал головой:
-Даже то, что я знаю, что ты мужчина, не спасает, - он махом влил в себя остатки водки.
-Вот и замечательно. А теперь представь, что я еще и в подходящей одежде и костную структуру косметикой замаскировал.
Эстебан потряс бутылкой, надеясь вытряхнуть оттуда еще немного выпивки, потому что воображение слишком уж разгулялось.
-Знаешь, я даже боюсь спрашивать, какие еще в тебе скрытые таланты есть...
-Ты мне лучше до даты торжества контактные линзы хорошие найди. Шпильки с иллюзиями у меня есть, но полностью они тот кошмар, который у меня с глазами, не спрячут, а самому бегать и искать мне недосуг.
-Хорошо, - только и кивнул Эстебан. - Только ты про самое главное забыл. Нам еще нашим братцам это рассказывать и убеждать, что да, это настолько необходимо!

@темы: юмор, Эстебан, слеш, Мэри Сьи, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Проблемы гомьего короля

[Куруфинве Феанаро]

- Слушайте, а это точно необходимо? - с сомнением спросил Кукумбер.
- Точно, - подтвердил Багоас.
- Но это же женская одежда! - прибег Кукумбер к последнему аргументу.
- И что? - спросил Багоас. - Положение обязывает.
- Я король, а не принесса! - возмутился Кукумбер. - Я, конечно, всякое в этой жизни носил, и против париков и макияжа ничего не имею... но не в женские же чулки мне рядиться!
- И корсет, - добавил Измаил, сидевший в темном углу, как показалось Кукумберу - злорадно.
- И это только исподнее, - резюмировал Багоас. - Но ты не переживай: верхняя одежда более традиционна и универсальна. Но чулки быть должны. И вообще, - он демонстративно водрузил свою ногу на стол, - скажи спасибо, что туфли не надо носить.
- Уж лучше туфли, - пробормотал Кукумбер, сильно комплексующий от того, что за последнее столетие из разряда высоких переместился в стан среднерослых. Даже Нина была его выше!
- В общем, - сказал Багоас, - облачайся. Первая примерка.
Бормоча нелестные высказывания на одном из бретонских диалектов, Кукумбер снял с себя плащ и кафтан, стащил рубаху и штаны и остался в одних трусах.
- Бельишко бы тоже сменить, - задумчиво заметил Бугогас. - Но на первый раз и так сойдет. Я тебе найду трусики из которых.... э-э... не вывалится. Давай, - он протянул Кукумберу чулки и кружевной пояс.
- Я только снимать такие вещи умею, - мрачно сказал Кукумбер. - И то не с себя.
- Ничего, это не сложно, - заверил его Багоас. - Начни с пояса.
Кукумбер начал, а Багоас его внимательно оглядывал, делая критические замечания. Наконец с чулками разобрались и наступила очередь корсета.
- Терпи, - пыхтел Багоас, создавая вампиру талию подручными средствами, - ты все равно уже не дышишь.
- Вообще-то дышу, - сипел в ответ Кукумбер, - в основном по делу дышу. Какой из меня король, если я речь сказать не смогу?
- Сможешь. Человек все может... Ффух! - Багоас оттер пот со лба. - Измаил, как тебе?
- Сойдет, - сухо уронил тот.
И надо было такому случиться, чтобы именно это время Нина выбрала, чтобы проверить конспиративную квартиру. С другой стороны, Кукумберу давно уже было пора обзавестись собственым жильем, но он тянул резину, видимо дожидаясь, пока от него прямо не потребуют освободить территорию.
- О! - сказала Нина. - Вижу, помешала. Кукмбер, не припомнишь, что я тебе говорила насчет гостей?
- Да я всего один раз, - бессовестно соврал Кукумбер - чрезвычайный совет собирался тут уже не в первый раз. Это было легко проверить, обладая соответствующими колдовскими навыками, но Кукумбер их не имел, а чтобы придумать что-нибудь более правдоподобное не было времени.
- Ага, конечно, - Нина пристально оглядела гомьего короля, щеголяющего пучками волос, торчащих сквозь крупную ячейку чулочной сетки. - Тебе, кстати, розовый вообще не идет, как минимум не тот оттенок.
- Это мой, - ответил Багоас, грудью прикрывя нового работодателя. - У его величества будет совершенно другая модель.
- Ваше величество, можно вас, - Нина вышла в коридор, где дождалась Кукумбера, уперев руки в бока.
- Завтра начинаешь искать свое собственное жилье, величество, - сказала вампирша, когда Кукумбер затворил за собой дверь. - Ты охренел кого попало сюда водить? Ты не опух ли вообще кого-то сюда приводить? Это не твоя квартира. Так что гомьи партсобрания проводите где-нибудь еще.
- Хорошо, - смиренно ответил Кукумбер, подумывая, как вписаться к Багоасу.

@темы: Второстепенные персонажи, юмор, джен, Мэри Сьи, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Кукумбер

---

Дженнаро де Галуа и дело о маньяке

[Куруфинве Феанаро]

Следователь Сластена пригладил лакричные волосы, сел за стол напротив подозреваемого и включил магнитофон.
- Представьтесь, пожалуйста, - сказал он сладким, как пастила, голосом.
- Дженнаро де Галуа.
- Так вы принадлежите к знатному роду? Как интересно. - Сластена всегда был предельно вежливым человеком. Окружающие любили его так же сильно, как ароматные леденцы.
- Да. Мои предки были потомками французской аристократии еще с восемнадцатого века. К сожалению, аристократию истебили как класс. - Дженнаро отвечал высокомерно. Не пристало кровному аристократу на равных общаться с простолюдином. Да еще таким розовощеким, улыбчивым. "Наверняка пидор какой" - подумал про себя Дженнаро о следователе Сластене.
- Мне сообщили, что вы хотите совершить чистосердечное признание, месье Дженнаро.
- Да, именно. Я - потрошитель. И я хочу заявить, что ни в чем не раскаиваюсь. Мир заслужил это. - Дженнаро приосанился. Он не заметил добродушной насмешки в голосе Сластены и воспринял обращение "месье" с гордостью.
- Ах, вот оно что. Что заставило вас придти в полицейский участок?
- Мне наскучило?
- Почему?
- Сперва мне нравилось убивать людей. Это так романтично. Я, знаете ли, с детства тяготел к трупам. Мне нравилось убивать и потрошить мелких животных. Я с пяти лет изучал анатомию по старым учебникам. Позже я выучился на патанатома. Еще в университете я понял, что хочу чего-то... Чувственного. Тогда я пробрался в морг при университете и совершил акт любви с мертвым юношей. До сих пор помню ту ночь. Вскоре мне наскучили молчаливые любовники и я решил, что нужно попробовать пообщаться с людьми перед тем, как их убить. Знаете, делать это с еще теплым телом - это незабываемое ощущение. Разложение еще не искажает красоту, но дивный запах смерти уже витает в воздухе. Запах шелкопрядов. Очень волнующе.
- Давайте пока опустим подробности. Расскажите мне, почему вам надоело?
- Я привык. Я пытался с каждым разом убивать по-новому, делать что-нибудь эдакое. Пить кровь, использовать лимфу вместо ароматического масла. Но вскоре убийство стало обыденным для меня. Я больше ничего не могу испытывать.
- Как вы думаете, что послужило причиной такого пристрастия?
- Я родился слабым ребенком. У меня плохое зрение, болезненное сердце. Думаю, все случилось после третьей клинической смерти. Она изменила меня навсегда.
- А как же воспитание? Ваши родители еще живы? Как они обращались с вами?
- Воспитание мое было ужасным. Мои родители - буржуазные тупицы. Серые, безликие, отвергающие все прекрасное. Вопреки им я образовывался сам, они только мешали мне. Заставляли меня заниматься скучным бытом вместо того, чтобы читать Войнич, Ксандертье и Гейне. Они до сих пор не понимают меня. Ущемляют мои стремления, заставляют убираться в комнате. Как будто я им прислуга. Представляете, они требуют, чтобы я убрал из постели книги! Тома Китса, Чаттертона! Как можно? И эти люди считают себя образованными! Ха. Да они быдло.
- Значит, живете с родителями? Ну... А что же с домашними животными? Они были вашими первыми жертвами?
- У меня никогда не было питомцев. Я аллергик. От шерсти у меня развивается астма. Но одно время я общался со стаей уличных собак. Они были прекрасны. Свободны. Умнейшие животные. Особенно я любил их вожака, метиса ротвейлера и овчарки. Я звал его Генерал Лаффайет. Очень умный и отзывчивый был пес. С ним я потерял невинность. А потом его сбила машина. Я пытался отнести Генерала Лаффайета к ветеринару, но был слишком слаб. Он истек кровью у меня на руках. Простите, не могу вспоминать. Сердце начинает останавливаться. - Дженнаро всхлипнул и выдавил из себя скупую слезу.
- Очень грустная...кхм... История. Что ж, не буду бередить ваши раны. Позвольте мне отлучиться, я должен сообщить начальству о ваших показаниях.
- Да-да, конечно. Я уже понял, что вам не интересны подробности убийств, вам дороже пережаренные пончики с присыпкой и...
Дженнаро продолжал сокрушаться, но следователь Сластена покинул комнату для допросов. В кабинете начальника отдела мистер Доблинс предложил ему чашку газированной воды с малиновым вкусом.
- Ну-с, Лакрица, что у нас там?
- Очередной псих, босс. Какой-то неумытый грязнуля в затертой одежде из магазинчика с карнавальными костюмами. Да что я вам рассказываю? Вот, послушайте. - Сластена нажал на кнопку в диктофоне.
- Месье, можете быть свободны.
- Вы отпускаете меня?
- Да, месье. Идите домой. У нас появился новый подозреваемый. Более подозреваемый, чем вы.
- Но как же? Я же еще не рассказал вам про моего любимого Галуа, с которого все началось. И про одну суку, которая приставала ко мне и мне пришлось звонить к ней на работу, чтобы она перестала меня преследовать...
- Я бы с удовольствием, но мне нужно работать. Очень плотный график.
- Тогда позвоните мне. Я готов рассказать все во внерабочее время.
- Обязательно.
- Точно?
- Да-да, всего хорошего.
Сластена легким пинком выдворил Дженнаро за главные двери полицейского участка и утел лоб от выступившего сиропа.
- Гы. Чо, подозреваемый? - С ухмылкой спросил гоблин-охранник.
- Да если бы. Всего-лишь городской сумасшедший. Поклонник Потрошителя.
- Да он уже пятый раз сюда приходит.
- Пятый? О, пресвятая Карамелька.
- Ага. Пончики будешь?

@темы: Второстепенные персонажи, АУ, юмор, джен, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Основная ролевка - часть вторая, сборный пост

[Куруфинве Феанаро]

Ситуация из катастрофической превратилась в отчаянную превратилась за считанные минуты. Если на подходах к Крипте Айнарэ надеялся на... чудо, наверное, то стоило сбежать вниз, на первый ярус легендарных и овеянных мрачной славной городских подземелий, то весь ужас произошедшего буквально обрушился на плечи.
Маньяк не просто уволок свою жертву в укромный угол. Нет, одним укромным углом тут не обошлось - не иначе, настоящую подземную крепость себе отгрохал! И ведь не побоялся же... Даже на первом ярусе опасность дышала из всех стен и холодно смотрела в спину из темноты извилистых переходов. И если маньяк обустроился здесь по трезвому размышлению, а не по стечению обстоятельств и желанию левой пятки с глубочайшего похмелья, то шансов на удачный... хотя бы для участников спасательной операции удачный! - исход попросту не было.
Когда Нина сказала, что их от Вайрэ отделяют считанные метры, но вот как их преодолеть - тот еще вопрос, Айнарэ отстраненно подумал, что если они не успеют... если будет слишком поздно... То - маньяк захлебнется собственной кровью. Хорошо захлебнется. Так, что поседеет от ужаса, прежде чем его мертвое тело обмякнет. Ни один палач не сравнится в искусстве изощренных пыток с врачом - и плевать на откат за нарушенную медицинскую Клятву!
Но - это потом. Сейчас, даже без всех амулетов связи, Айнарэ откуда-то знал, что брат еще жив. Не сказать - здоров, но жив.
"Вот и живи! Приду - сам убью!" - холодно подумал Айнарэ, оглядываясь и едва ли вслушиваясь в разговоры спутников. - "Слышишь? Выживи!"
Сознание все-таки выхватило название нужного места - гробница Катрины. А у маньяка губа не дура, однако! Поговаривали, что Катрина была красоты необычайной, да вот однажды ночью попросту взяла и перерезала всю свою семью. После чего отравилась сама. Что произошло и почему так случилось - до сих пор никто не знал, только выяснили, что история эта крайне запутанная, противоречивая и темная. По одной из версий Катрина отомстила семье за издевательства над ней, по другой - Катрину попросту подставили, по третьей - Катрина и была одним из знаменитых Городских маньяков своего времени, известным под кличкой "Маска". Иные и вовсе поговаривали, что дом Катрины, когда-то стоявший где-то в Крипте, сам по себе был местом жутким и странным, чуть ли не гости снизу наведывались. Вот и случилась кровавая развязка. Да еще вот сам дом очень быстро снесли, подозрительно как-то!..
Но в городском фольклоре Катрина прочно заняла место покровительниц юных дев и, по поверьям, защищала от подземной нечисти. Насколько справедливы были эти утверждения - вопрос спорный, но в Катрину верило подавляющее большинство горожан, как среди эксцентричных гомов, так и среди высокопарных эльфов.

Значит, гробница Катрины... Что ж, место им известно, но - как туда попасть?!

оОо

Джун бежал за остальными, крепко сжимая в ладони кристалл связи. Детектив Ди передала, что несколько отрядов выдвинулись к Крипте. Кажется, они даже запросили у мэра разрешение об оцеплении всего района.
Только бы успеть!
Знакомый Нины уверенно вел их по переулкам, а затем, зайдя в какой-то дом, провёл и в подземелье. Но, увы. Охрениэль был рядом, но из этого подземелья добраться до него не было возможности. Придётся искать другой путь.

оОо

Нина со все нарастающим удивлением выслушивала объяснения Эсти, понимая, что ни черта она по ним не найдет и вообще, она бы до родного Храма дорогу не нашла с таким маршрутом. Примерно на третьем описании группы деревьев, у которой нужно повернуть и как не перепутать ее с другой, похожей, она попросту тряхнула головой и мрачно уставилась на проводника.
-Эс...Эстебан! - ради такого случая даже стоило назвать его полным именем. - Я ни черта не поняла, а время драгоценно. Проведи нас туда.
-Никуда я вас не поведу, у меня дела и я предупреждал об этом.
Нина вдохнула и выдохнула, успокаиваясь.
-Ладно, я тебе скажу, но учти, что это важная и секретная информация.
Эстебан промолчал, но очень выразительно выгнул бровь. Нина продолжила:
-Короче, там сейчас Потрошитель очередную жертву приходует. Мы тут спецоперацию проводим, его на живца ловили.
-Чего? - Эстебан сдернул с лица маску, показывая довольно молодое и миловидное лицо. - Ты не шутишь? Это сам Потрошитель?! - свои комментарии на тему представителей закона в подземье он явно предпочел придержать.
-Так ты что, знал, что тут в гробницах кто-то шляется?
-А почему не должен? Я в этих подземельях, считай, живу, а он на гробницу магических защит побольше, чем в Горе, наложил, и то и дело приводит кого-то. Хотя я думал, что он снафф снимает.
-Ну в каком-то смысле там и правда лютый снафф творится, - хмыкнула Нина. - Ну что, проведешь?
-Леди, вы умеете приводить убедительные аргументы. - Эстебан шутливо поклонился и натянул маску обратно. - За мной! Так и быть, раз уж там сам Потрошитель, то проведу.
Эстебан прекрасно ориентировался в этих практически одинаковых сырых темных проходах, которые когда-то были украшены резьбой и фресками, а теперь от былого великолепия остались только пятна на осыпавшеся штукатурке и неровности на камне. Говорили, что ниже подземелья становятся суше и сохранились лучше, говорили, что там до сих пор есть древние храмы тех богов, которым поклонялись первые поселенцы Города, говорили, что выродившиеся потомки этих поселенцев до сих пор живут там. Но сейчас компании было не до этого. Вайрэ был все ближе и вроде бы даже пока еще живым.

оОо

Запах сырости, плесени и мокрого камня на подсознательном уровне угнетал, прохладные сквозняки в затхлом воздухе навеивали неприятное ощущение замкнутости и одинокости глубоко под землей. Майлз брезгливо осматривал темные подтеки на выдолбленных в земной породе стенах и сжимался, стараясь не прикасаться ни к чему. Пещеры всегда поражали его своей загадочностью, нерукотворной красотой, но вот всякая живность в толще камня лишь отвращала. Эльфийские гены не прогуляешь, даже тут мешают наслаждаться эстетикой подземного мира. При этом Майлз даже не понимал, что большинство его спутников видят только то, что высвечивает тусклый фонарь. Ему почему-то казалось, что все люди видят в темноте так же хорошо, как он.
Странный друг Нины провел всех до одного из подземных дворцов - храма Катрины. При взгляде на это изваяние не верилось, что оно создано руками живых существ сотни, если не тысячи, лет назад. Массивные каменные двери с выдолбленными узорами в виде жестоких сцен жертвоприношений и ритуалов ужасающе нависали, будто собираясь рухнуть и раздавить непрошеных гостей. Воцарилось неуверенное молчание. Почему-то все переглядывались, никто не решался первым прорваться внутрь храма.
- И? Чего ждем? - Первым подал голос Майлз. После того, что он услышал через амулет, невозможно было просто ждать, пока все само собой решится. Как только его голос затих раздался крик. Наверняка усиленный магией, ведь сквозь такую толщу камня звуки не просачиваются. Терпение Майлза лопнуло окончательно, он рванулся на помощь, отбросив здравый смысл. Он не думал о том, что щуплый подросток никак не сможет заступиться за Вайрэ перед маньяком, желание помочь и нестерпимость чужой боли подтолкнули к безумству.
Двери распахнулись сами собой и Майлзу показалось, что за ними бездонная пропасть. Он целую вечность падал куда-то в абсолютной темноте, пока зрение его не прояснилось. Он успел услышать тысячи кричащих и шипящих голосов, обещающих расправу, а потом увидел убегающего в потайной ход преступника. Руки и одежда Майлза оказались перепачканы в крови, а на коленях, заботливо придерживаемый, лежал Вайрэ. Сперва Майлзу казалось, что он смотрит чужими глазами, что все это происходит не с ним, но потом почувствовал как слезы катятся по щекам. Выходит, это все же он сидит на полу в луже крови, уложив на колени голову Охрениэля. Рука сама собой деинулась, чтобы утереть слезы, но вместо этого размазала по лицу подернувшуюся пленкой кровь.
- Охрениэль? - Слова Майлзу давались с трудом. Он все время всхлипывал и давился. Пришлось не дозываться до эльфа, а попробовать влепить ему пощечину, потрясти за плечи, ущипнуть побольнее. Голова Вайрэ безвольно мотнулась, он не приходил в себя, и тогда Майлз уже зарыдал во весь голос. Он не хотел верить, что все закончится вот так. Из-за него пострадал другой человек. Лучше бы он не обращался к детективу, тогда Вайрэ мог остаться в живых.
- Прости... Я не знал...
Майлзу уже было все равно, что он только грязь растирает по лицу. Слезы все лились, затмевая взгляд. Руки и ноги начали трястись от страха - не перед трупом, нет, потому что худшие подозрения оказались реальностью. Майлз бы все отдал, чтобы помочь Вайрэ. И хоть он с рождения рос атеистом, сейчас Майлз молился всем известным богам лишь бы они спасли эльфа. Он бы отдал все, что угодно, только бы отмотать время назад.

оОо

Хорошая девочка.
В белом платье, с черными локонами.
Поет одну из его любимых песен.

Он тоже был хорошей девочкой. Это было очень давно, так давно, что уже с трудом удается вспомнить. Почему она так хороша, а он нет?! Убить! Разорвать! Нет никого лучше, чем он, он докажет, докажет!

Нож танцует в руках, превращая красивое эльфийское лицо в гротескную маску, а белое платье в кровавые лохмотья ткани и кожи. Нет в мире ощущения лучше, чем смотреть, как очередная тварь, которая прикидывалась хорошей девочкой, обнажает свое нутро.
Он уже готов нанести последний, смертельный удар, но...

-Ты была очень плохой девочкой! Посмотри - ты вся в крови! Маленькие леди не выглядят так, будто они только что с бойни, - шипит в ухо искаженный, но такой знакомый голос, а на плечах смыкаются ледяные ладони.
"Мама?.."

Да, это она. Черви точат ее лицо, извиваются в пустых глазницах, платье совсем истлело, но это она.

-Нет, только посмотрите, маленькая шлюха теперь благочестивый жрец! - резкий голос феечки хлещет как бич. Она сидит как живая, безупречно чистенькая и аккуратная в этой бойне. -Не забыла ли ты, Ималия, как извивалась в экстазе под похотливыми ублюдками?

"Меня зовут Виатта!" - пытается закричать в ответ он, но от страха губы дрожат, а голос не слушается. Его жертвы окружают его, смеются, тычут пальцами, пересказывают все, что он пытался забыть. Это просто какое-то безумие.

Среди смеющихся жертв неожиданно и неуместно появляется разъяренная до предела высокая женщина-нежить:
-Я СОЖРУ ТВОЮ ПЕЧЕНЬ, СУКИН ТЫ СЫН!

С трудом, будто прорываясь сквозь защитные плетения, она рвется к нему. Оцепенение наконец спадает.

Бежать отсюда, бежать!

оОо

Вот они и подошли к дверям гробницы Катрины. Компания замерла в нерешительном напряжении, прислушиваясь. Никаких звуков не доносилось. Последнее послание Вайрэ отправил пятнадцать минут назад и больше не отзывался.
- Что ж, давайте... - нервы Майлза не выдержали и он снова ломанулся вперед. Гвендолин, чертыхаясь сквозь зубы, накладывала хоть какие-то защитные чары на мальчишку и всю группу. Но сопротивления не было. Глаза девушки расширились, лопнуло стекло на одном из амулетов против воздействия на разум. Помощь не требовалось, Майлз высвободил свою способности, и враг, всхлипывая, сидел на полу и таращился в никуда. Вот она, хваленная эльфийская магия... Не успела Гвендолин выхватить пистолет, как вперед вырвалась Нина с яростным криком про печень. Такая угроза возымела на маньяка слишком благоприятное воздействие, он, шатаясь, поднялся и побежал, зажав в панике голову. Пока была возможность, Гвендолин взвела палец на курок, прицелилась и... её случайно толкнул Айнарэ, несущийся на помощь брату. Но судя по вскрику, куда-то она попала. Началась чехарда.

оОо

Сознание работало урывками. Вот они еще бегут по подземельям - и, кажется, уже мгновение спустя оскальзываются в лужах крови на полу... храма? Гробницы?.. Не имеет значения. Вокруг слишком много крови.
Они не успели.
Вырвалась вперед Нина, рванул куда-то вбок Майлз, по глазам резанула вспышка выстрела, кто-то куда-то побежал, что-то основательно грохнуло... А сам Айнарэ вдруг обнаружил себя на коленях возле того, что всего несколько часов назад было его собственным братом. Вайрэ опознавался разве что по черной встрепанной шевелюре, сейчас насквозь промокшей от крови, - настолько был изуродован.
Майлз, отчаянно всхлипывая, пытался его растормошить, дозваться, сделать ну хоть что-то - и, в конце концов, сорвался. Всплеск магии был таким сильным, что аж дыхание перехватило - и в голове как-будто что-то щелкнуло.
Пульс. Дыхание. Сердцебиение. Есть?..
ЕСТЬ!!! Не давая себе времени на удивление и надежду - экстренная диагностика повреждений. Кровопотеря, магической шок, множественные колото-резаные раны, истощение... На чем в живых держится - непонятно, но ведь держится же!
- Майлз! - севшим от напряжения голосом рявкнул Айнарэ. - Тьма знает, что ты сейчас сделал, но продолжай! Живой он, вытащим!
Вытащат. Обязательно вытащат. А потом вместе наорут, как придет в себя и передумает умирать. Так наорут, что в ушах зазвенит и все дурацкие мысли напрочь выбьет, а то ишь, удумал чего, вожжа под хвост и поминай, как звали!
Руки привычно запорхали над истерзанным телом. Уничтожить пятна и потеки крови на коже - ох ты ж, ну и месиво - ничего, и пострашнее видали - ну и рожа у тебя, братец, но теперь хоть в лицо признать можно
Что там, кровопотеря? Удивительно, но не критична.
Колото-резаные раны?.. Вот и польза от длинной одежды - есть что разодрать на бинты. До больницы продержится, а там коллеги не дадут отбыть в мир иной.
Магический шок? Вот это уже плохо. Но ничего, ничего, кроме стандартной целительской магии есть еще и магия сугубо эльфийская, хуже уже не будет, а с последствиями потом в больнице разберутся. Может, лишняя пара дней в реанимации еще и на пользу пойдет!
- Майлз, без обид, но первым я ему морду бью, - выдохнул Айнарэ, решив, что пора успокоить ребенка. И добавил уже серьезно: - Ты молодец. Спасибо. Жить будет.

оОо

Джун не любил подземелья. Темные, сырые, мрачные. Они наводили тоску и заставляли чувствовать себя неуютно, будто заглянул в подземное царство, где не было места живым. Выдолбленный в камне проход, по которому вёл их знакомый Нины, всё тянулся вперед, а в сторону от него уходили ещё более узкие коридоры. В них царили тьма и безмолвие, и нарушать их покой не каждый бы отважился.
Ворота храма-гробницы выглядели внушительно. Высокие массивные двери с жутковатыми рисунками были плотно закрыты, но ни замка, ни засова видно не было. Кто вырезал эти кошмарные сцены? Для какого народа картины кровавых жертвоприношений были священны? Существовал ли он до сих пор или сгинул во мраке? Джун моргнул. На мгновение ему показалось, что одна из кривых рож на барельефе подмигнула ему.
Майлз не стал дожидаться остальных и просто открыл ворота. Магия ударила по печати, и Джун поморщился от боли в руке. Как бы не пришлось наносить её заново, подумал он, и содрогнулся от такой заманчивой перспективы.
А потом завертелось. Кто-то что-то прокричал, Майлз и Айнарэ рванули к похожему на жертву мясника Охрениэлю, а Нина пустилась следом за ускользнувшим маньяком. Где-то рядом грохнул выстрел, и Джун, выругавшись, побежал за Ниной.
Тайный проход вывел его в огромный зал, бывший некогда естественной пещерой. По всей её ширине, от пола до потолка, тянулись колонны из черного, как сама ночь, камня. На поверхности пестрели надписи на непонятном языке и какие-то рисунки. Джун не став всматриваться и прошел дальше. В центре зала виднелся каменный алтарь и сложенные на нем черепа, кости, перья и какие-то цветные камушки. Джун оглядел зал и заметил, как в одном из проходов мелькнул край белой мантии. Недолго думая, он двинулся следом.

Тени около гробницы зашевелились и соткались в высокую человеческую фигуру. Лицо неизвестного скрывал капюшон, а тело, словно мантией, обволокла тьма.
- Значит, двое, - прошелестел в тишине его голос. - Я надеялся, что хоть ещё один заинтересуется жрецом, но нет, так нет.
Он сделал несколько странных пасов руками и удовлетворенно кивнул. Всё было готово.
- Начинаем, - сказал он и вновь исчез в тенях.
Тяжелые двери храма-гробницы захлопнулись, отрезая путь к выходу, а вокруг самого здания вспыхнули барьеры-ловушки. Тайный проход исчез, будто его и не было. Ещё один, о котором незваные гости и не подозревали, скрылся в тенях.
А на нижнем этаже вспыхнули во тьме порталы. Один, другой, третий. Из их нутра тут повылазили твари, каких мало кто видел. Уродливые подобия жизни со множеством конечностей, зубастых ртов и ненасытными утробами. Они уже учуяли добычу и ломанулись наверх, повизгивая от нетерпения.
Коридоры вне храма превратились в настоящий лабиринт. Резные арки проходов уводили во тьму, где тоннели пересекались меж собой и обрывались так же резко, как и появлялись вновь.
Давящую тишину нарушил леденящий кровь вой. Древние твари, спавшие внутри лабиринта, проснулись и жаждали крови.
Игра началась.

оОо

-Врешь, не уйдешь! - рявкнула Нина. - А ну стой гад и дать мне тебя схарчить!
Гада перспектива быть съеденным явно не вдохновляла и он побежал быстрее. К неприятному удивлению Нины, ориентировался он в подземке чертовски неплохо и весьма качественно пытался от нее оторваться. Не будь она нежитью, ему бы это уже удалось, но когда твой преследователь чует живую кровь, а ты единственное теплокровное существо достаточного размера, сбежать сложно.
-Да стой ты! Обещаю, я тебя не больно сожру!
Это предложение маньяка тоже не заинтересовало. Он резко свернул в малозаметный проход, Нина чуть не пролетела мимо, но успела среагировать.
-Ах ты гад!
Маньяк, тем временем явно начал выбиваться из сил. Нина поддала ходу.
Внутри земли что-то зашевелилось, с потолка посыпалась всякая мелкая дрянь, поднятая пыль полезла в глаза и нос. Маньяк глухо закашлялся, Нина в который раз порадовалась, что дышать ей не надо.
Маньяк, наконец, остановился.
-Ага!
-Стой! - рявкнул он. - Или взорву! - он показал ей колбу, окутанную характерным для взрывчатки краснованым ореолом.
-Дурак что ли? Обоих же похоронит, - тем не менее Нина остановилась. Многотонная громада камня над головой, которая запросто может на эту голову обрушиться по мановению руки обеседника - это очень весомый повод его не злить.
-Это не твои проблемы. Отходи. Медленно. И чтобы я видел твои руки.
Нина подчинилась, мысленно костеря себя на все корки. Ну что ей стоило потратить полчаса перед походом в полицейский участок и прихватить из дома мобильный генератор силового поля? Привыкла, что в Городе тихо, расслабилась. на Приграничье бы уже сожрали.
-Ну, отошла. Дальше что?
В ответ маньяк разжал пальцы и прыгнул в темный зев прохода у себя за спиной. Нине показалосб, что время превратилось в густой клей: вот склянка, кувыркаясь, падает вниз, в то время пока тело самой Нины распласталось в прыжке, хотя она прекрасно понимает, что безнадежно не успевает ничего поймать, вот склянка разбивается, красно-белая вспышка отпечатывается на сетчатке...
И ее нос заполняет невозможный запах, сводящий с ума. Запах пиршества. Голод тут же поднимает голову и заявляет свои права. Сопротивляться невозможно.
Очнулась Нина, когда от лужи крови осталась примерно треть. Села на пол, отплевалась от пыли и грязи. Поняла, что беглеца безнадежно упустила. И поплелась обратно к отряду с очень плохой вестью.
Она не назвала бы имени Потрошителя, но она точно знала, кто он и откуда: сожженный маг из Баддар Аг. Все вставало на свои места: умирающий, сходящий с ума от боли в медленно растворяющихся внутренностях, маг пошел на отчаянный шаг: попытаться заменить выгоревшие потроха на свежие, но что-то к него не получалось. То ли сами органы не подходили, то ли еще что, но он вышел на большую охоту. Наверное и жертв потому уродовал: злость вымещал. Странно, как он тут оказался: всей крови Баддар Аг проход в Город запрещен из-за того, что у них до сих пор практикуется кровавая магия, менталистика никак законодательно не регулируется, да еще и смертная казнь не отменена. Нелегал, похоже. Нина вздохнула. Почему проблемы вечно растут как снежный ком?!

оОо

Майлз не знал сколько времени прошло с того момента, как он ворвался в гробницу. Наверное, достаточно долго, раз благодаря магии Айнарэ тело Охрениэля успело приобрести человеческие черты. Постепенно кровавое месиво, больше походившее на фарш, подобно пазлу собиралось в целостного эльфа. Внешне Вайрэ был почти востановлен, но с первого взгляда становилось понятно, что сил Айнарэ уже не хватает, чтобы исцелить внутренние повреждения.
Майлз испытал дежавю. Он снова очнулся не в том месте, где был всего секунду назад. Всего-лишь моргнул, а когда открыл глаза, увидел больничную палату. Вся его одежда куда-то исчезла, ее заменила больничная рубашка на липучках. Из его вены в левой руке торчала канюля, подсоединенная к капельнице.
- Не переживайте, господин (и тут я понял, что у эльфов нет фамилий) Майлз. Вас и ваших спутников госпитализировали. Господин Айнарэ сейчас со своим братом, а за вами присмотрю я. Меня зовут миссис Тритмент. - Женщина в форме медсестры заботливо поправила одеяло Майлза.

оОо

Гвендолин решила, что лучшее, что она сможет сделать это остаться с братьями и Майлзом и не мешать погоне. Она подошла к тому, кто когда-то походил на живого эльфа. Черты лица были разворочены, кое-где проявлялись розоватые кости, крови уже оставалось мало, и она стекала тонкой струйкой. Это напоминало... нет, нет, нет, она не будет вспоминать, кровавые картинки все же пронеслись перед глазами, вызывая фантомную боль. Она пошатнулась и прикрыла глаза руками. Отдышалась. Хорошо, что Вайрэ в отключке, ещё бы его эмоции она не выдержала. Надо помочь. Она опустилась рядом с сосредоточенным Айнарэ, направляя энергию ему в руки.
- Майлз, не отходи от нас, сообщай, если что-то почувствуешь.

оОо

Айнарэ позволил себе вздохнуть только тогда, когда под пальцами отчетливо застучало сердце. Раны на теле брата затянулись, кровопотеря ему больше не грозила, но остальное... Даже с помощью Майлза и Гвендолин - не исправить. Все, что можно было сделать магией, Айнарэ сделал. Теперь бы дотащить до больницы: там перельют нормальную живую кровь, там смогут нивелировать последствия жесточайшего магического шока, там целая реанимация со специалистами!..
- Все, Майлз, отпускай.
Парень, кажется, только и ждал приказа - он покачнулся и тут же завалился на бок в глубоком обмороке: выложился и выдохся.
- Вот только этого еще не хватало! Мало мне брата-придурка, так теперь еще и... - Айнарэ на мгновение задумался, прикидывая степень родства, и озвучил самое подходящее: - ...Еще и племянник-самоубийца нарисовался, хрен сотрешь! Гвендолин, придержи его, пол холодный, а я сейчас...
С трудом встав (ноги не держали совершенно) и цепляясь за стены, побрел в сторону раскрытых коробок. Там, кажется, было какое-то тряпье...
Под ногой что-то звякнуло. Айнарэ подхватил из лужи крови знакомую подвеску - видимо, маньяк сорвал ее с Вайрэ, сообразив, что это не просто украшение. Ничего, медальон и без хозяина сослужит свою службу, достаточно активировать на нем поисковый полицейский маячок - теперь там, наверху, точно будут знать, где искать пострадавших.
Взгляд невольно скользнул вдоль мраморного саркофага. От обилия крови вокруг замутило даже привычного ко всему врача, а уж от содержимого труп-пакета, брошенного рядом, поплохело окончательно. Одежда Вайрэ была разодрана буквально в лоскуты, и не оставалось никаких сомнений, что срезали ее прямо с тела. И вот эти черные кружевные чулки. И корсет. Особенно корсет.
- Ах ты, сука... - на грани слышимости выдохнул Айнарэ, бледнея как полотно. К пыткам он еще был как-то готов. Но к изнасилованию... Его затрясло. - ДА БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ПОРОЖДЕНИЕ ЦЕРЕБРАЛЬНОГО АБОРТА!!!
От собственного крика зазвенело в ушах. Айнарэ неимоверным усилием воли взял себя в руки, схватил первые попавшиеся тряпки из открытого ларца, и смастерил из них импровизированный матрас с подушкой. Не бог весть, какая защита от ледяного пола, но лучше, чем эти каменные плиты.
И только когда Вайрэ был устроен с относительным комфортом и укрыт, Айнарэ вспомнил о реальности:
- Проклятье... а где все наши?

оОо

Нина мрачно макнула в кровь носовой платок, завалявшийся в кармане: вряд ли это что-то даст, сомнительно, чтобы чародей из Баддар Аг пришел в Город по легальным каналам и его данные были в полицейской базе, но пусть будет. Надо бы вернуться к своим.
Вернуться не вышло - проход завалило. Чертова тряска. Нина передернулась, представляя, что бы было, если бы завалило ее - умирала бы под завалами она очень долго, и возможно по частям. Ладно, раз вернуться не получается, значит надо лезть наверх.
Вылезла она довольно удачно - прямо на полицейский патруль. Те сначала попытались ее сцапать, но опознав в ней ту самую даму из группы охотников за Потрошителем, тут же стали очень любезными и попросили дать показания.
Нина со вкусом выложила все, что было: Потрошитель устроил базу в подземельях, поймал Вайрэ, пытал, нет, подробностей не знаю, сразу побежала за Потрошителем, увы не догнала, зато знаю, кто он такой. Нет, конкретную личность не знаю, но на ваши радары не попадался ли кто-то из Баддар Аг вот с этим генокодом?
Потом ее даже подбросили до больницы проверить на повреждения после взрыва, обрушения сводов и возможные последствия сырой магии из сожженной крови. Нина терпеливо вынесла все медицинские манипуляции, выклянила пакет донорской крови для поправки сил и направилась в живой корпус - всех остальных отправили туда.
Заметив праздно сидящую под дверью палаты Гвендолин, Нина помахала рукой и плюхнулась рядом с девушкой.
-Что там у вас произошло, расскажи? Как Вайрэ? А остальные?

оОо

Гвендолин сидела в больничном коридоре, пытаясь собрать мысли в кучу. После такого рандеву они все никак не хотели успокоиться, а сущность жаждала чужой крови, воображая картины расправы над персоналом больницы. Ну а больше всего Попрыгунчик мечтал продолжить преследование, загон жертвы, захватывающую погоню на перегонки с пулей, подсаживая Гвендолин на азарт и адреналин. Девушка зажмурилась и потерла виски. Надо успокоиться. Неожиданно перед ней возникла Нина. Её невозможно было с кем либо перепутать, и Гвендолин почувствовала облегчение.
-Что там у вас произошло, расскажи? Как Вайрэ?
Гвендолин слегка пожала ей руку и покачала головой.
- Жить будет, но последствия скорее всего тоже будут. Хотя у него и магический шок пока, магия поможет ему намного больше чем обычная медицина. Ну а что касается наших злоключений...
Она рассказала все что произошло. Про то как Айнарэ подскочил к брату и оказывал тому первую помощь. Как вслед за этим в обморок грохнулся Майлз и пришлось заняться им тоже. А потом начался сущий ад. Из всех щелей полезли неведомые твари, состоящие исключительно из смертоносных зубов, когтей и разъедающих камни слюней.
- Но ты их, наверно, тоже видела, - невесело ухмыльнулась она.
Им пришлось мгновенно соорудить двойные носилки и возгрузить на них Майлза и Вайрэ. А потом была гонка по бесконечным закоулкам и тоннелям. Не на жизнь, а на смерть, как бы это не было избито, но реально.
- Но нам очень повезло, мы наткнулись на подземцев. А они помогли нам отбиться, завалили проход, и мы оказались в кое-какой безопасности. С ними оказался Эсти - видимо, твари тоже помешали ему вернуться на поверхность.
Их отряд оценил состояние раненного и решил сопроводить компанию до выхода на поверхность. Эсти пытался найти хоть какой-нибудь свободной от тварей проход, они достаточно наплутали и в итоге выбрались в какую-то дыру. Но у Эсти был маячок, по нему их довольно быстро нашли.
- Вот так мы оказались тут. Майлзу ничего не угрожает, просто шок от пережитого наложился на магическое истощение. А ты сумела покусать маньяка?

оОо

В палате реанимации было по-больничному тихо. И так же по-больничному светло, но - впервые в жизни - крайне неуютно. Вероятно, потому, что на койке в этот раз лежал не обычный пациент, а собственный брат.
К процессу вытаскивания родственников с того света медиков старались не подпускать: даже самый заслуженный специалист начинал нервничать и совершать ошибки, а ошибок медицина не прощает. Поэтому Айнарэ сначала вежливо отволокли в сторонку, а потом затребовали образец крови на анализ - переливание все-таки потребовалось.
- Ну? - устало спросил Айнарэ, когда из него выкачали, наверное, все пять литров.
- Жить будет.
- А конкретнее?
- Состояние стабильно тяжелое, - попытался выкрутиться врач, но под скептическим взглядом коллеги осекся. Вздохнул, устало присел рядом, и внимательно посмотрел на эльфа: - Физические повреждения мы убрали. Не останется ни шрамов, ни отсроченных последствий, ни прочих... неприятностей. А вот как скажется магический шок - не знаю.
- Прогноз?
- Условно-благоприятный, - врач нахмурился. - Выжить - выживет, но... Ладно, давай начистоту, раз уж коллеги. У парня может поехать крыша от пережитого, или в психоз, или в депрессию, или в фобии - непредсказуемо. Может развиться - за неимением другого термина - аллергия на целительскую магию. С той же степенью вероятности - может и гиперкомпенсация...
- У него в анамнезе уже был серьезный магический шок, - сообщил Айнарэ. Врач от души выругался.
- Насколько серьезный?
- Побывал в эпицентре взрыва одного очень мощного и очень древнего артефакта.
- Это меняет дело, - врач вздохнул и нервно покосился на пациента. - Или выдержит без последствий, или последствия огребет масштабные. Или-или, как повезет.
- Лишь бы обошлось! - искренне пожелал Айнарэ. - У вас тут есть... литература?
- А именно?
- Что-нибудь по реабилитации жертв... м-м-м... насилия.
- Будет, - коротко кивнул моментально посерьезневший врач. И деликатно испарился вон, оставляя пострадавших в напряженной тишине.
Потянулись тяжелые часы ожидания.

оОо

-О, я так и знала, что этот скользкий тип выкрутится! - обрадовалась Нина, не уточняя, кого имеет в виду: Вайрэ или Эсти. - А вот насчет маньяка... Короче, все грустно. Он из Баддар Аг, слышала про них? Такой зверь и сам нас сожрет и не подавится, особенно, если менталист. Эхх.
Она замолчала и проводила взглядом прошедшую по коридору фигуристую медсестричку. Лица она разглядеть не успела, но короткие блестящие черные волосы, стройные ножки и отменная задница вселяли надежду, что и с фасадной стороны девочка будет сладенькой. Она сверилась с бумагами и нырнула в палату, где, как сказала Гвендолин, лежал Майлз. Внутри шевельнлось неясное, но явно нехорошее предчувствие.

оОо

Майлз очнулся посреди ночи неизвестно где. Сквозь серый туман лунного свечения проглядывались очертания больничной палаты. Где-то над ухом пищало медицинское оборудование, кожу на сгибе локтястянуло пластырем, придерживающим канюлю капельницы. Вскоре ночной мрак отступил и проморгавшийся Майлз смог четко рассмотреть интерьер палаты в искаженных ночным освещением цветах. Окно оказалось занавешено, помещение почти полностью погрузилось в темноту, потому даже его глаз мало что различал.
На грани слуха Майлз уловил какое-то движение. Медсестра в белом халате и форменном чепчике почти бесшумно проскользнула в дверь, за ней следовала маленькая тень на четырех лапах. Майлз сразу понял, что это не персонал. В отделениях для "дневных" существ ночью все спали. Только в случае чрезвычайных ситуаций, когда на кону стояла чья-то жизнь или здоровье, персонал оказывал помощь после отбоя.
- Что за бестолковая. Не будь ты источником энергии, уже бы придушил собственными руками. - Медсестра недовольно зашипела на свою спутницу, а потом пнула ногой, подгоняя. Майлз услышал болезненный кошачий визг и узнал его, он принадлежал Пуппи.
- Пуппи, это ты?
Майлз напрягся, всматриваясь в силуэт. И точно, это была она. Светло-серая вислоухая кошка с черным пигментным пятном на носу. Более того, Пуппи отреагировала на свое имя.
- Твою мать... А ну убирайся, живо! - Женщина в халате закричала на Пуппи, а затем пнула снова уже в сторону двери. У Майлза сердце ушло в пятки. Он никогда не смел даже отшлепать Пуппи за испорченную мебель, а эта уродина ее била ногой.
- Не трогай ее!
Майлз сам не понял как именно он оказался рядом с Пуппи, подхватил ее и закрыл руками. Ему было все равно зомби она, нечисть или что еще. Это была его кошка, живая, чувствующая боль, остальное не имело значения. Он должен был защитить ее. К тому же, сейчас он смог увидеть, что в немом удивлении перед ним стояла не медсестра. Это был тот человек, что взорвал его дом и исчез в портале вместе с Пуппи. Высокий мужчина с каре, смуглой кожей и египетскими чертами лица. Наверняка он был убийцей, что охотился на семью Майлза.
- Значит, с мешком не получится, да? Ну, не серчай, придется достать связывающие чары... А ну-ка, отдай мне мою слугу... - Мужчина рывком выкинул руку и схватил Пуппи за шкирку, чтобы отобрать у Майлза.
А дальше все было похоже на вспышку. Или взрыв. Здание тряхнуло как от землетрясения. С подоконника на пол палаты упало несколько горшков с целебными растениями, которые очищали воздух и вместе с кислородом насыщали среду полезными элементами. Безобидный эльфийский вьюнок вдруг разросся, его стебель утолщился в несколько раз, завиваясь и отращивая лианы, а потом стремительно пополз к Потрошителю. Корни фикуса превратились в устращающие острые когти. Все растения в палате словно заразились бешенством и стремились поскорее обвить Потрошителя, обездвижить, проколоть в его теле как можно больше дыр. Майлз не знал, что происходит, не мог контролировать ситуацию, но он понимал, чего хочет - чтобы этот ужасный человек ощутил такую боль, которой в его жизни еще не было. Чтобы все страдания родителей Майлза, его родственников, Пуппи, просто невинных людей вернулись к Потролителю с торицей. Чтобы он ощутил боль и страх каждого, кого замучал. Майлз хотел этого настолько сильно, что ему вдруг показалось будто одного желания хватит для возмездия. Он раз за разом возвращался к этой мысли, проклинал Потрошителя. Он смотрел на этого человека и понимал, что именно этот гад убил его родителей и причинил множество страданий другим людям. И Пуппи. Такой просто не заслужил оставаться в живых.
- О Боги...нет...не надо... я не хочу...
Потрошитель, оказавшийся в плену буйной растительности, вдруг закричал. Его глаза затянуло какой-то мутной плюнкой, ноги подкосились, а изо рта пошла пена. Он сжался на полу в позе эмбриона, жалобно завывая и при этом изворачиваясь. Казалось, что он пытается освободиться от чего-то еще кроме обвивших его ноги лиан. Наконец с диким ором он вскочил на ноги и, спотыкаясь, морщась от боли, побежал к окну.

оОо

Гвендолин проводила внутренним взглядом странную медсестричку, но что же именно её смутило понять не могла. Видимо, она не одна заинтересовалась ею, Нина проследовала за ней. Девушка постепенно расслаблялась все больше и сползала с кресла вниз. Замерев на самом краешке сидения, она принялась гипнотизировать минутную стрелку висящих на противоположной стенке часов. Было около половины третьего. Скоро "ведьмин час", время, когда магия становится сильнее и необузданной. Надо проверить артефакты. Не все, это все таки больница, часть пришлось оставить внизу. Лунный сознания, здоровье солнечного света, трансформатор материи, парочка гравитационных ловушек, "цеплялки" на ботинках, чтобы не присосало к ловушке, несколько щитов разных уровней, карта, в которую надо добавить подземелья, амулет связи... тут случился прокол. Надо как-то добавить в амулеты маячок, но чтобы он не фонил. Вайрэ помогло то, что сам по себе такой амулет имеет мало чар и малозаметен, но если добавить ещё немного, то критическая масса будет превышена. Хотя эльфийский гламур тоже сыграл свою роль. Но только на него рассчитывать нельзя. В конце коридора послышались крики и мат. Гвендолин вскочила и заорать уже захотелось ей.
- Что это за хуйня?!
Совсем недавно рядом стояла кадка с ничем не угрожающим мирным фикусом, таким привычным для больниц всех миров. Но сейчас горшок разбили мощные корни, поползли хищные побеги с шипами, а листья скрутились в ужасающие пасти. Одна из пастей оскалилась и затрещала на Гвен. Бля, этому было только несколько объяснений и ни одно из них ей не нравилось. В любом случае стоит проверить Майлза. Она спалила мерзкое отродье огненным знаком и побежала в палату, перепрыгивая через корни и лианы.

оОо

...Волна магии прокатилась по улице, заставив моргнуть фонари.
- Пошевеливайтесь, ублюдки! - рявкнула Йаванна, лихо перескакивая с крыши на крышу. За ней неслись все, кого она только смогла поднять под ружье в Квартале - всего с десяток сородичей, и те свои. - К бою, живо!
Они все равно не успевали. Помянув добрым словом собственных сыновей (старшего - за то, что так позорно подставил под удар спину, младшего - за нерасторопность в важных донесениях), Йаванна сиганула вниз на улицу. Больничная территория и ночью хорошо освещалась, поэтому даже издалека была видна фигура, выпрыгнувшая из окна.
- На поражение!
У ног беглеца земля вздыбилась от пуль пыльными фонтанчиками, но тот, словно не замечая, припустил прочь.
- По готовности, балрога вам под юбку через жопу об колено! - еще один залп. - Медведь, блядь, в цирке, блядь, одноколесном, блядь, ездит, а тут долбоебы-ветераны прицелиться нормально не могут?!..
- Уходит!
- За ним нахуй на максимальной скорости!.. Веерной фалангой! - только луженая глотка опытного командира позволяла орать приказы, бежать, перезаряжать на ходу оружие и не задыхаться одновременно. - И не дрочить, девочки!
"Девочки", бывшие бойцы диверсионного отряда, с самыми серьезными рожами растворились в тенях Города. Преступник был хорош - успевал через плечо огрызаться магией, петлял и умудрялся отращивать себе лишние конечности. Но что он мог противопоставить разъяренной матери?..
- Фланги, на перехват! Остальные - за мной!
***
Айнарэ застыл буквально на мгновение, решая, оставаться ли рядом с братом или лететь на выручку к палате Майлза. И, чертыхнувшись, выскочил из реанимации - как бы то ни было, а жизнь ребенка важнее.
Даже если этот ребенок умудрился натравить на... нападавшего? Ох, ты ж... больничные фикусы. И хорошо так натравить, вон как в окошко вылетел!.. Ну, и поделом, не до него сейчас.
Прорвавшись через коридор, в котором сейчас царил форменный ад, Айнарэ чуть не отхватил кактусом в лоб, но чудом увернулся. Посреди разгромленной палаты стоял сам Майлз, прижимая к груди серую кошку, - на первый взгляд вроде невредимый, но...
Глаза горели зеленым огнем. Вокруг кружилось характерное для взбешенных магов марево, обжигая и пугая одновременно. Заострились черты лица, заострились уши, костяшки пальцев побелели - не ровен час и пойдет убивать.
- Майлз! - Айнарэ не рискнул подходить близко, только поднял руки, показывая, что безоружен. - Все хорошо. Этот гад сбежал. Успокойся пожалуйста... Успокойся, прошу! Всех же перебьешь! Слышишь?.. Да больница нам на головы сейчас сложится, идиот ты эдакий!!!
***
- Пиздец, блядь, - емко высказалась Йаванна, когда погоня закончилась ничем. Преступник домчался до Горы, скользнул внутрь, попетлял по подземным залам... А потом обернулся, показал "фак" и скрылся во вспышке портала, оставляя разъяренных эльфов наедине друг с другом. - Элита, блядь. То-то мы Гванадел просрали, с такими-то защитничками!
- Командир...
- Когда командир воспитывает вверенный ему личный состав, то личный состав должен внимать пристально и с должным усердием! - рявкнула Йаванна на своего бойца. - А еще - по уставу, молча!
- Командир! Там пленные.
- Тебе отдельный приказ нужен? Харэ писю лимонить, она от этого больше не станет! - Йаванна сплюнула, но честно проследовала за бойцом в какую-то хитрую каморку с клетками. И, приглядевшись, хмыкнула: - Ба, кого я вижу! Ну, привет, покойнички, вы у нас буйные или за галоперидолом сбегать?
- Мы живые, - хрипло сообщил пленный эльф с очень характерно предосудительной рожей - сразу видно, что из лесных. - Здоров, коли не шутишь.
- И тебе не хворать.
- Зараза к заразе не пристает. Лучше скажи мне, Йаванна, хоть кто-нибудь из вас догадался за моим сыном присмотреть?!.. Как там Майлз?
- Сначала галоперидолу. А вот потом поговорим серьезно. ОЧЕНЬ серьезно...

оОо

-Какого?! - когда фикус рядом с твоим стулом оживает и пытается откусить тебе руку, что-то еще сказать сложно.
Вечер перестал быть томным - из палаты Майза сначала донесся крик, а потом дверь с диким грохотом вылетела.
Нина рванула в палату и успела увидеть, как вылетает в окною та самая медсестричка - уже далеко не такая симпатичное - ее лицо плыло и текло прямо на глазах, как и тело. - Что тут вообще происходит?!
Остальная растительность в палате, упустив свою жертву мигом накинулась на саму Нину.
-Айййй!!! - Нина пнула ближайший фикус, увернулась от захвата какой-то жуткой дряни, которая раньше была обыкновенным папоротником и смогла таки выскочить наружу. - Я убью этого мелкого обормота!!!
То, что она упустила таинственную сестричку было ясно как день.

оОо

Больничная палата превратилась во взбесившуюся теплицу. Мощные толстые корни застлали пол, разрушили паркет и впились в каркас, по стенам ползли гикие тонкие стебли, а иные уже начали врастать в перекрытия, с пололка свисали лианы с ядовитыми цветами и покрытыми колючками листьями. Кое-где из бывших фикусов росли хищные растения-паразиты, что выжидающе раскрыли лепестки, обнажив тонкие острые псевдоклыки, в иных местах пестрели цветы с удушающей пыльцой. Воздух начал окрашиваться в кислотные тона от обилия испарений и пыльцы. В эпицентре хищного оазиса стоял Майлз. Растения вились вокруг него подобно змеям, но не нападали, а защищали. Сам Майлз выглядел еще хуже, чем окружавшая его флора. Кожа осыпалась как старая штукатурка, а под ней проступала истинная личина - более бледная, острая, уже неотличимая от лесных предков. Фигура полукровки тонула в бледном желтом свечении. Его волосы растрепались и парили в воздухе как под сильным электрическим напряжением. Лицо тоже изменилось, стало выразительнее и на нем отчетливо читалось единственное желание - убивать.
- Майлз! - Айнарэ не рискнул подходить близко, только поднял руки, показывая, что безоружен. - Все хорошо. Этот гад сбежал. Успокойся пожалуйста... Успокойся, прошу! Всех же перебьешь! Слышишь?.. Да больница нам на головы сейчас сложится, идиот ты эдакий!!!
Слова Айнарэ доносились искаженными и приглушенными, как сквозь несколько слоев ваты. Майлз с трудом разобрал слова. Одна из смертоносных лиан дернулась и в последнюю секуну застыла в нескольких миллиметрах от лица эльфа-медика. Растительность начала стремительно увядать, засыхать и ошметками осыпаться на пол. Сам Майлз уже не стал прежним, он вообще не заметил никаких перемен, а зеркала в палате не оказалось. Только глаза потускнели, лишь едва заметно отсвечивая в темноте, а волосы ровной волной легли на спину и плечи. Он даже не заметил разрухи вокруг.
- Пуппи?
Кошка тихо мяукнула и ткнулась мордой в грудь хозяина. Она всегда прятала морду в одежде Майлза, когда тот брал ее на руки. Пуппи была теплой, бока раздавались от дыхания. Значит, не мертвая. Каким-то образом Майлз знал, что Пуппи вернулась к нему. Это больше не то существо, которое потусторонним голосом выло "Мозги-и-и"и с выпущенными когтями бросалось ему в лицо. На руках он держал свою кошку. Майлз всхлипнул. От счастья. А потом, наконец, заметил Айнарэ.

- Зараза к заразе не пристает. Лучше скажи мне, Йаванна, хоть кто-нибудь из вас догадался за моим сыном присмотреть?!.. Как там Майлз?
- Сначала галоперидолу. А вот потом поговорим серьезно. ОЧЕНЬ серьезно...
- Я тебе обеспечу галоперидол. Буйных эльфиек только так лечат. Но сейчас нет времени на разговоры. Хозяйка этого места скоро вернется. Я лишь ненадолго смог обмануть ее.
- Хозяйка?.. Что?
-Открывай клетку живо, вот что! Или письку лимонить - это общая проблема всего отряда?
Йаванна могла лишь подавиться воздухом от возмущения и приказать подчиненным освободить плеников. С семьей Ардавар она познакомилась еще во времена Средиземной войны, когда рука об руку сражалась с матерью Малагнара за родные земли. О лесных эльфах толком никто ничего не знал, кроме того, что те не хуже трикстеров обманывают, юлят и зло шутят над жертвами, но в той войне они показали себя устрашающими воинами. Враги не успевали испугаться как уже оказывались мертвы. Глядя на искусство боя лесных эльфов Йаванна поняла почему десяток измерений тысячу лет назад боялся темных как чумы. И еще она поняла, что в критической ситуации этот "малый народец" не шутит. Раз Малагнар говорил, что где-то рядом затаилась смертельная опасность, то так оно и есть. К тому же, Малагнар защищал свою жену, Энель, тут не до розыгрышей.
Два часа отряд петлял по мрачному измерению. Оно состояло из темноты и каменных кирпичей. Нескончаемое количество коридоров, тоннелей, тупиков, комнат и ловушек, погрязших во тьме. Локации материализовались ниоткуда и все, что можно было разглядеть - это влажный каменный пол под ногами, который отражал свет магических светильников. Йаванне, ее парням и спасенным пленникам приходилось продвигаться наощупь. Не обошлось без потерь - трое эльфов пропали бесследно. В одну секунду они шли где-то среди товарищей, а потом кто-то вдруг замечал недостачу.
- Постойте. Вы слышите? - Малагнар прислушался и прижал Энель к себе покрепче. Женщина не обладала никакими эльфийскими талантами, потому могла лишь полагаться на своего мужа. - За нами кто-то идет. Это она...
Вряд ли кто-то еще способен был услышать паучьи "шаги". Но в родных лесах Малагнар не раз сражался с арахнидами, он знал как звучит стук этих мерзких лапок.
- Бегите! Сейчас!
Последние слова Малагнара перекрыл высокий злобный писк. Отряд без раздумий пустился в бегство. И каким-то неведомым чудом именно в этот момент "экспедиция" всем составом повалилась на траву. Обычную такую траву на территории Медицинской Академии. Там, где ранее исчез в портале преступник-метаморф.
- Перекличка! - Скомандовала Йаванна. К счастью, больше потерь не было. Все, кто выжили в теневом измерении, смогли вернуться.


Часть третья

@темы: Ролевка, Мэри Сьи

---

Явление короля гомов

[Куруфинве Феанаро]

Кукумбер, одетый в одни лишь штаны и майку-алкоголичку, стирал свои пожитки в тазу. Рядом на сушилке уже сохли его плащ, кафтан, носки и сапоги, а в тазу полоскалась рубаха. Кукумбер был задумчив и рассеянно бултыхал свои вещи (исключительно ручная стирка!), изредка поправляя штору, чтобы избежать попадания на него солнечных лучей. Если такое происходило, то кожа Кукумбера начинала сиять, словно ее кто-то щедро посыпал блестками.
С легким гулом сработало заклинание входа и в квартиру ввалилась Нина - собственно, это и была ее квартира, а Кукумбер здесь лишь временно кантовался, пока не обоснуется в Городе.
- О! Все еще стираешь? - удивленно спросила вампирша.
Дело было в том, что когда она уходила, Кукумбер только принимался за стирку, собираясь отправиться на поиски если не работы, то какого-нибудь полезного занятия.
- Я уже по второму кругу пошел, - ответил Кукумбер. порыв ветра из раскрытого окна качнул штору, и Кукумбер воссиял под лучами солнца.
- А это еще что? - обалдела Нина.
- А это побочка от какого-то заклинания, - отвечал ей Кукумбер. - И самое плохое, что я даже не знаю, от какого, там их столько было... Но нет худа без добра, - Кукумбер потянулся к своему кафтану и извлек из кармана небольшую, сияющую фианитами и чешским стеклом корону. - Я теперь новонареченный король гомов. Осталось понять только, это ориентация или национальность.
***
Душный и томный вечер только вступал в свои права, когда Кукумбер вышел из дома, поправляя свежевыстиранный темно-синий кафтан. Его целью было прогуляться по злачным местам, выяснить, чем дышит криминальная изнанка и вообще прощупать почву и понять, что тут к чему.
Он шел неторопливо, наслаждаясь вечером, когда из переулка вылетела толпа студентов какого-то магического ПТУ, весело перебрасываясь заклинаниям. И Кукумбер угодил в самую гущу их. В него одновременно ударило несколько заклятий, а рядом кто-то сказал:
- Ой! Извините ...
Толпа быстро приняла организованный вид, перед Кукумбером наперебой извинялись, но сделать ничего не могли - сработало сочетание нескольких заклятий. Недомогания Кукумбер не чувствовал, и даже более того - он перестал чувствовать дискомфорт от изредка попадающих на него солнечных лучей. Но взамен на солнце он сиял, как лавка дешевой бижутерии.
***
- Да, не повезло тебе, - прокомментировала Нина. - А к гомам-то тебя как занесло?
- Точно так же, случайно, - ответил Кукумбер.
***
Распрощавшись с ПТУшниками, вампир двинулся дальше, обдумывая плюсы и минусы своего нового состояния. В конце концов, оно могло быть и временным, а на свету он и так не показывается - чего тут переживать?
И угораздило его выбраться с темных уютных улиц на широкий проспект, где как раз проходил гом-парад, совмещенный с забастовкой. Множество гомов несли транспаранты, выкрикивали лозунги, улыбались мимокрокодилам и отправляли воздушные поцелуи. Кто-то кутался в леопардовые ватники, кто-то в латексные телогрейки, но большинство щеголяли футболками с радужным флагом и надписями типа «Ты меня уважаешь?».
- Даешь гомскую свободу! - скандировали они.
Кукумбер застыл, с интересом их разглядывая и недоумевая, кто же лишает их свобод? Несколько человек попытались затянуть его в парад, Кукумбер ответил отказом, и тут солнце вышло из-за домов, посылая прощальный золотой луч прямо ему в лицо. Кукумбер воссиял серебристо, а гомий парад притормозил.
- Это он! - разнеслись шепотки по толпе, и Кукумбер непроизвольно вздрогнул, заслоняясь рукой от солнца. - А во лбу звезда горит! А на щеках стразы! А на жопе сверхновая, а в жопе...
- Фонариик! - пискнул кто-то фальцетом.
- Король гомов сошел к нам, как и было обещано, чтобы повести нас к свободе! - провозгласил старик в радужном ватнике
- Одет он как-то не так, - попробовал было возмутиться один гом, но на него зашикали:
- Кафтан, рубаха декольтированная... наш он, хуле ты пиздишь?
Кукумбер чутко реагировал на чужое поклонение, а потому позволил втянуть себя в толпу к старику в радужном ватнике. Седая борода старика была выкрашена рыжими перьями, виски были выбриты, а под ватником и художественно растянутой футболкой проглядывало крепкое от неустанного труда тело.
- Меня зовут Измаил, - сообщил старик Кукумберу. - Я Главный Пророк. Или Главный Механик, по ситуации.
- Приятно, - ответил Кукумбер. - Меня зовут Кукумбер, я тут недавно.
- Слышите! - заорал Пророк. - Он явился к нам из мира тьмы, чтобы ввести нас в блеск и величие... - он подхватил Кукумбера под локоть и прошептал:
- Чудо явить сможешь?
- Например? - негромко спросил Кукумбер.
- Что-нибудь яркое и блестящее, - ответил Измаил.
Если бы Кукумбер был магом, он бы легко решил эту проблему, но он-то был вампиром. Превратиться в летучую мышь? Запросто. Рассыпаться туманом? Легко? Загипнотизировать толпу людей... Кстати, неплохая идея.
- Внемлите мне, - голоса Кукумбер не повышал, но гомон толпы стал утихать, а на него, с вцепившимся в него пророком, стали оборачиваться. - Откройте свои глаза! Увидьте мир вокруг себя, и он воссияет!
- Я вижу это! - донесся экзальтированный визгливый голос откуда-то с периферии парада. - Сияние! Оно везде!
- Не переборщи, - шепнул ему Пророк.
- Кого ты учишь, - уголком рта ответил Кукумбер, и продолжил в полный голос:
- Ваша свобода внутри вас, и все что вам нужно - лишь взять то, что принадлежит вам по праву. Оглянитесь!..
Ему уже приходилось сталкиваться с массовым гипнозом, но обычно-то он кастовал не радуги и блестки, а туман, тьму, и холодные прикосновения, хватающие за руки и шею. Было бы гомов побольше - Кукумбер бы точно налажал, и он почти был уверен, что дальние ряды нифига не загипнотизированы, как, кстати, и Пророк, клещом вцепившийся в его руку.
- Веди нас! - потребовали гомы.
Измаил наконец отпустил Кукумбера, извлек из глубин ватника блестящую корону, до ужаса похожую на корону какой-нибудь мисс Вселенная, и торжественно водрузил ее на голову вампира. Тот выдохнул - все-таки держать такую толпу было нелегко, а сейчас чудо как бы уже закончилось.
- Отныне ты - наш король, - торжественно сказал Пророк.
- К ратуше! - завопил кто-то. - Поборемся за права гомов там!
- Да-а-а! - подхватили прочие, и толпа двинулась дальше по улице, славя своего новоявленного короля, явившего им серебристое сияние отовсюду, и требуя прав, свобод, повышенной пенсии, новых дорог и Кукумбера в мэры...
***
- Че, серьезно? - не поверила Нина. - Гомы прямо так взяли и признали тебя королем?
- Ну и я не лыком шит, - обиделся Кукумбер. - Хочешь почувствовать себя маленьким мальчиком? Я могу.
- Не надо, - со смешком ответила Нина. - А то еще начну фанфики писать... - Кукумбер явно не понял прикола с фанфиками и она продолжила:
- Что-то подозрительный какой-то этот Измаил...
- А он меня потом вызвал на разговор, - продолжил Кукумбер. - После мэрии. Я потому и стираюсь опять... - он посмотрел на буро-мыльную водицу в тазу. - До чего хитрожопый этот пророк оказался...
***
Неудивительно было, что их сначала не захотели пускать, но потом кое-как пробились трое: Пророк, Кукумбер и глава гомьего профсоюза.
Поднявшись на последний этаж, они оказались в приемной мэра, где, опершись на массивный стол не менее массивной филейной частью стояла девушка невиданной красоты, и явно ожидала посетителей, уперев руки в бока.
"Девушка... симпатичная... Какая приятная встреча!" - подумал Кукумбер, автоматически выступая вперед. Глаза незнакомки были густо подведены, длинные шикарные волосы спускались гораздо ниже талии, а облачена она была в строгий брючный костюм, заманчиво обтягивающий ее округлости, и босоножки на высоченных каблуках - в таких у шестов танцевать, а не в офисе сидеть.
Определив Кукумбера, как главного, девушка обратилась к нему. Голос у нее оказался очень неприятный: высокий, подлаивающий - с разбега было даже не определить, кому он может принадлежать, мужчине или женщине.
- Мэр не принимает! - сразу сказала она.
- Здравствуйте, - сказал Кукумбер мягко. - Почему же он не принимает. Приемные часы говорят, что у него сейчас самый разгар работы.
- Он занят! - отрезала девушка.
- Ради нас можно бросить свои занятия, - возразил Кукумбер, прибавляя к этому гипнотическое воздействие. Девушка замерла ненадолго, чуть приоткрыв свой аккуратный маленький рот, но потом очнулась, и, хмуря брови, спросила:
- И как же вас представить мэру?
- Как его преемника, - ответил Кукумбер. Девушка усмехнулась и, процокав на каблуках к интеркому, нажала на кнопку и сказала:
- Господин мэр, к вам... претенденты.
- Спасибо, Бугогас, - прошуршал динамик. - Я сейчас выйду.
Мэр ждал увидеть кого-то серьезного. Главу концерна, представителя родовитой аристократической семьи - кто еще обычно решает заняться политикой? Вместо этого его глазам предстал какой-то блядский цирк, и мэру стоило больших усилий не рассмеяться. Долговязый мужик в блестящей короне, известный баламут - гом Измаил и глава гомьего профсоюза, жалкая личность. Все они были обильно присыпаны блестками и конфетти - на гомьем параде хлопушки грохотали не переставая, осыпая окружающих своим содержимым.
- Мне очень приятно и радостно, что вы желаете принимать активное участие в жизни нашего Города, работать ему на пользу... но спешу вас огорчить, ближайшие выборы - через пятьсот лет, а что касается профсоюза... Бугогас, когда у нас ближайшее заседание?
- В четверг, - шустро ответила девушка. - При соблюдении необходимых метеорологических условий.
- Вот, - сказал мэр. - Вас, уважаемый, - обратился он к главе профсоюза, - я выслушаю там и только там, никаких встреч в другое время. Вас, - он посмотрел на Измаила, - не знаю, что сюда принесло. А вас, - он перевел взгляд на Кукумбера, - я вообще не имею чести знать.
- Я в городе новенький, - ответил Кукумбер, - но вы не беспокойтесь, очень скоро вы обо мне узнаете.
- Искренне надеюсь, что исключительно в положительном ключе, - ответил мэр. - Регистрацию постоянную уже оформили? Без нее вам в политику никак.
- Что ты такое несешь перед королем, собака! - вдруг рявкнул Измаил. - Поганая нежить! Только о своих и думаешь!.. - Кукумберу в этот момент стало очень неудобно, ведь он тоже относился к "поганой нежити". - А до прочих тебе дела нет! Вот человек, который готов в лепешку разбиться для народа, - Измаил указал на Кукумбера. - А не ты!
- Бугогас, проводи пожалуйста уважаемых господ к выходу, - попросил мэр. - И охрану позови, если они будут с этим несогласны. А мне пора.
- Да, действительно, - Кукумбер поправил корону и развернулся. - Вы, мэр, занятой человек, очень вас понимаю. Вам еще столько всего надо успеть: дела сдавать - это не шутка. Но я верю, что у вас все получится... Идемте, друзья, - Кукумбер первый проследовал к выходу, но остановился у дверей, обернувшись на Бугогас(а). - После вас, госпожа.
- Господин, - сухо ответил Бугогас. - Я - мужчина.
- Тем не менее, - не растерялся Кукумбер, - после вас.
Бугогас процокал своими каблучищами по полу, вышел, и за ним потянулись все остальные. А мэр, поглядев им вслед, покачал головой, хихикая, и вернулся в свой кабинет.
На улице гомы высказывали несогласие с решениями мэра, клеймили его поганой нежитью, а кто-то вообще предлагал идти в Крипту, пока еще солнце не зашло, писать нехорошие слова на домах.
- Друзья мои! - воззвал Кукумбер. - Я прошу вас остановиться! Разве должны многие отвечать за деяния одного? Разве нет среди вампиров гомов, - Кукумбер понятия не имел, есть ли, и вообще чем гомы отличаются от людей, но понадеялся на интуицию, - или им сочувствующих? Нет, мы не враждовать должны, а объединиться. Этому городу нужна свежая кровь! - провозгласил он во весь голос. - Во всех смыслах! Это не демократия - править по 500 лет! Даешь честные выборы! Даешь равные возможности! Ура, товарищи!
- Ура! - подхватили гомы и некоторые заинтересовавшиеся прохожие. Бугогас со ступеней мэрии со скрытым интересом наблюдал за ораторствующим Кукумбером, и не он один. Измаил тоже наблюдал за вампиром.

@темы: юмор, джен, Мэри Сьи, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки, Нина Щекочихина-Крестовоздвиженская, Кукумбер

---

Мэр Дарий и его секретутка Бугогас

[Куруфинве Феанаро]

Багоас сидел в приемной с чашкой из венецианского фарфора с позолотой в руках, из которой вверх выпрыгивали пузырьки - расстворенная в воде таблетка анальгетика призывно шипела и бурлила. Растрепанный, с потекшими румянами на щеках, в помятом шелковом топе и рваных джинсовых шортах он растерял весь свой лоск. Без яркого макияжа в его лице безошибочно угадывалась андрогинная, но все же юношеская красота, а в отсутствие подчеркивающей выпуклости одежды по-мужски плоская грудь бросалась в глаза.
Коммуникатор зазвонил. Багоас болезненно застонал, потер опухшую кожу вокруг покрасневших глаз, потом нажал на зеленую кнопку. Перед ним в воздухе материализовался голоэкран с иконкой вызова. Значит, босс решил поговорить без видеосвязи.
- Зайди в мой кабинет, Бугогас.
- Я Багоас, - поправил.
- Немедленно, Бугогас, - настоял мэр.

- Наш секретный источник, мистер Жопный (на самом деле его звали В-Жопу-Влезу-Без-Масла, но кто ж будет заморачиваться?) из "Городского вестника", вчера связался со мной. По старой дружбе и за фотографию твоей задницы он согласился рассказать мне кое-что до того, как это выйдет в печать и на телевиденье. Ты понимаешь, о чем я?
Мэр Дарий Великий сидел в президентском кресле мрачнее тучи. На мужественное лицо опустилась тень раздражения, густые аккуратно уложенные брови грозно сдвинулись к переносице, темно-карие глаза с ястребиным взглядом горели изнутри. Багоас поежился. Ему это не сулило ничего хорошего. Багоас потупил провинившийся взгляд и уставился на свои побитые ноги со свежими ссадинами на коленях.
- Господин Жопный рассказал мне, что, оказывается, тебя вчера видели с неким мужчиной по имени Александр. Вы познакомились в баре...
- Он сказал, что император другого измерения, - вяло попытался оправдаться Багоас.
- Молчать, - прикрикнул мэр. - Так вот. Вы познакомились в баре. Через час толпа туристов лицезрела весьма неловкую сцену секса в фонтане. Один из невольных наблюдателей пожаловался, что у него под глазом остался синяк от бронетрусиков.
Багоас закрыл лицо руками и стыдливо всхлипнул.
- Еще два часа спустя продавец из цветочной лавки на углу Жасминной улицы пожаловался, что двое почти голых людей украли у него три букета красных роз и садовые ножницы. Ну, что ты плачешь? Неправда что ли? Говори мне: это ты был?
- Да. - Дрожащим голосом отозвался Багоас. - Я был пьян! Не ведал, что творю. Это случайность. Я больше не бу-уду.
Багоас взвыл. Дарий поморщился. На какое-то время в кабинете воцарилось молчание, прерываемое всхлипыванием и поскуливанием. Дарий скрыто брезгливым жестом протянул своему секретуту пачку салфеток.
- Так где турист Александр, Бугогас?
- А? - Багоас встрепенулся. Плач тут же прекратился. Дарий прочистил горло, встал из кресла и вплотную подошел к подчиненному. Положив тяжелые широкие ладони на покатые плечи, он обманчиво-заискивающим голосом повторил свой вопрос.
- Понятия не имею. Мы провели ночь вместе. С вином, пенной ванной, лепестками роз. Очень романтично. А потом он ушел утром и я его больше не видел.
- Где он, милый?
- Понимаешь... Мы, анунахи, после совокупления с самцами...пожираем их. - К концу фразы Багоас говор л одними губами, не издавая ни единого звука. Дарий взревел:
- Ты туриста сожрал, глиста исполинская??
- Ну, да. Он же самец...
- Так. А с самками вы что делаете?
- Убегаем.
- Кхм. Молись своему богу, Бугогас, чтоб это дело удалось замять. Иначе мне придется распрощаться с моим нынешним секретарем.

- Господи, помилуй! Я буду послушным. Очень послушным. Усердно работать. А "работать" еще усерднее. И никогда больше не буду пить. Господи, прошу!
- Громче!
- Господи боже мой! - Взвизгнул Багоас.
- Хорошо. Считай, что грехи твои замолены. - Довольно произнес Дарий, застегивая ширинку. - А теперь сфоткай свою задницу для мистера Жопного и можешь быть свободен.

@темы: Второстепенные персонажи, АУ, юмор, слеш, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Околоигровая ЛОРная картинка (чтоб не потерялась)

[Куруфинве Феанаро]

Собсно, герб Дома Звезды (честно спижженый у товарищей толкинистов).



мифология в процессе проработки, поэтому объяснялово, почему так, попозжа

@темы: Картинки, Игровой лор, Вайрэ Вильранен, Айнарэ Вильранен, Йаванна Вильранен, Алькано Вильранен

---

маньяк-Виатта за кадром

[Куруфинве Феанаро]

Старая, замшелая гробница какой-то знатной женщины дарила прохладную тишину и по-настоящему могильное спокойствие. Она была достаточно большой для того, чтобы можно было с легкостью развернуться, и при этом не напоминала гулкие похоронные залы...
Идеально.
Крутая лестница вниз. Плесень на некогда беленых стенах. Высокий каменный саркофаг с плоской крышкой. И потемневшие от времени, но все еще прекрасные черные росчерки чужой крови на стенах.
Настоящий храм бога смерти.
Он прерывисто втянул в себя затхлый воздух, пропахший сладким запахом страха и звучащий неслышимым эхом криков. Скоро здесь начнется новое священнодействие - жертва уже здесь, прикована к крышке саркофага и ожидает своего часа.
Он почувствовал себя настоящим гурманом, разглядывая это все еще живое тело. Эту прекрасную куколку. Эту тварь, посмевшую бросить ему в лицо обидное "дорогуша".
И ведь даже не понять, мужчина ли это или женщина. Бедра крутые, кожа ухоженная, темные волосы каскадом спадают до щиколоток - так даже эльфы не ходят, а уж эти слащавые засранцы знают толк в красоте...
И даже жалко портить такую воплощенную сладость. Но он знает - стоит только сделать первый надрез, и истинное удовольствие поглотит его с головой.
Он ласково улыбается. Церковные толстые свечи по углам гробницы призывно мигают, и вечность начинает отсчет по каплям крови. Гробницу наполняет чудесная песнь смерти, - о, дорогуша, громче, громче! - и он счастливо улыбается.
Все хорошо.
...В Крипте стоит могильная тишина. И могильное же спокойствие.
Все - хорошо.

***

Над Городом ночь, Город заснул. Но во многих его районах кипит жизнь, которая просыпается только после заката. Проститутки в Красном Квартале пудрят носики и поправляют корсеты в ожидании клиентов, оживает Гора - обитель подземных жителей, которым свет дня слишком ярок, нежить Крипты выходит из своих домов, кто на работу, а кто и на охоту. Ну а кто-то во тьме ночной проворачивает дела, на которые никогда бы не решился днем.
Где-то в Доме Золотого Солнце в узкой келье, перед маленьким солнечным символом истово молится жрец, но молитвы его не найти ни в одном священном тексте, а услышь ее настоятельница Соглиа, она бы пришла в ужас и предала анафеме. Но она не знает. Никто не знает.
-Светоносная, Всемилостивейшая, снизойди к нам, яви свою силу, выжги своим чистым светом все грязное, порочное, гнилое! Покарай их и буду я твоим орудием, очисть меня и я очищу этот Город! - жрец начал стягивать с рук длинные перчатки, скальпель как влитой влег в ладонь. Острый укол боли и на руке появилась первая красная полоса. Еще, еще, еще! Обжигающе-ледяные всплески боли постепенно перерастают в чистый экстаз, он видит только божественный свет, мир тонет в нем. Всемилостивейшая слышит его, Она благословит его. Он раскидывает руки, беззвучный смех рвется из его груди. Он стягивает рясу, пятная ее белизну кровью, становится во весь рост перед телекраном, касается его и тот превращается в зеркало. Он распускает волосы и те разлетаются по плечам и спине, длинные темно-медные спирали, как у куколки. Как у дорогуши. Ну уж нет, он больше никогда этого больше не услышит, он больше не дорогуша и горе тому, кто посмеет его так назвать!
Скальпель плохо держится в скользких от крови пальцах и совсем не предназначен, чтобы обрезать им волосы, но он упорен. Наконец, последний локон мягко падает на пол. Он опирается ладонями на зеркало и счастливо улыбается сам себе.

Безумный восторг спадает. Его начинает трясти от холода, зеркало отражает посиневшие губы и расширившиеся зрачки, порезы на руках саднят. Он ссутуливается и опускается на колени, у него кружится голова. Нет! Он встряживается: пол залит кровью, она продолжает течь из изрезанных рук. Нельзя! Нельзя, чтобы кто-нибудь заметил! Всемилостивейшая, ответь!

Раны на руках послушно затягиваются. Теперь нужно убрать все тут. Никто не должен знать.

***

- Нет! Нет! - Истерические крики рвут горло, от нескончаемых слез мутная пелена застилает глаза. Он зовет на помощь, пока голос предательски не покидает его, а горло рачинает гореть так, что хочется разодрать его ногтями. На языке щиплет металлический привкус крови из истерзанных губ, пальцы болят, но все еще сжимают жесткие простыни, тазобедренные связки сводит от растяжения и боли. Ничего ниже он уже не чувствует, хотя еще пять минут назад каждая фрикция ноющим спазмом отдавалась во всем теле. Кровь уже начинает подсыхать коркой между ягодиц, но пытка все не кончается.
- Мама... Мама! - Но она не слышит. Она никогда ничего не слышит. Лишь просит быть вежливой девочкой при гостях. Но стоит ей сказать, что гости заставляют его чувствовать себя грязной согрешившей девкой, как мать хватается за розги. "Как ты могла пасть так низко? Похотливая дрянь! Я тяну тебя без отца, а ты уже выросла грязной шлюхой? Ты кончишь в Красном квартале!". Она говорит, что беспокоится о "своей маленькой девочке" и старается воспитать приличную леди. Может, дело правда в нем? Он старался весь вечер не смотреть на гостя, чтобы тот не подумал, будто его соблазняют, но, видимо, какой-то жест все же спровоцировал это. Теперь ему нет прощения. Он снова опозорен и мама будет в ярости, ведь у нее уже никогда не будет такой дочери, о которой она мечтала.
- Нет... Пощадите... - В горле мужчины влажно булькает. Его тело разом обмякает, но мужское естество какое-то время остается наполненным кровью. Виатта удовлетворенно вздыхает и разжимает пальцы на горле жертвы. Делает надрез под одной ключицей, потом под другой и вниз, между бедер, перечеркнув пупок, до самой линии волос. Его руки погружаются в еще теплое нутро. Пальцы почти любовно сжимают органы, а потом Виатта прижимает их к своей груди. Он воображает, что касается ими самого своего сердца. И даже недавняя разрядка не может сравниться с этим жаром. Теплом стекающей вниз по жреческому одеянию крови. Запахом железа и шелкопрядов. Виатта сидел бы так вечно, но уже через час он начинает чувствовать отвратительную прохладу остывающего тела. Он с остервенением заталкивает внутренности в брюшину, стряхивает с себя мерзкую слизь. А потом щедро и с брезгливостью обливает труп живильной водой, чтобы порезы на нем затянулись.
Очередной жалкий выблядок. Он тоже бросил Виатту. Воспользовался им, опозозил его, смешался с ним кровью. А теперь Виатта снова один. На веки один. Испачканный, в темном колодце гробницы, на самом дне жизни.

@темы: слеш, Мэри Сьи, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Предыстория Виатты

[Куруфинве Феанаро]

"Ты же хорошая девочка", - говорила ему мать, ведя в залу. Сегодня был очередной званный вечер, и мать хотела, чтобы он сыграл для гостей. Пальцы всё ещё болели после наказания: он неправильно сыграл партитуру, и мать, имевшая идеальных слух, сильно расстроилась. Сегодня он должен сыграть хорошо. Мама будет им гордиться.
"Ты же хорошая девочка, правда? Сиди тихо и я дам тебе конфетку". Дядя был гостем его матери. Высокий, с тёмными глазами и странной улыбкой, от которой его всегда бросало в дрожь. "Друг семьи", - говорила мать, заправляя за ухо светлый локон, - "Будь с ним вежливой". Он был вежливым. Молчал, когда дядя сажал его к себе на колени и что-то тихо вещал, поглаживая его бедро. Улыбался, когда нужно было кричать. Молчал, когда нестерпимо хотелось заплакать. Но мама просила его быть вежливым. И он был.

Болит спина. Болит ниже. Болят пальцы.
Сегодня вечером он очень расстроил маму и мама его наказала. Он беззвучно размазывает слезы по лицу и мамин голос в его голове тут же отзывается: "Леди не плачут. Леди всегда безупречны. Ты же хорошая девочка и не будешь расстраивать меня своими слезами?" Он пытается сдержаться, запрокидывает голову, чтобы они куда-нибудь делись, чтобы втекли обратно, но они продолжают скатываться по щекам.
Сегодня та прекрасная крылатая леди, мамина подруга, первый раз привела на прием свою дочку, невыносимо идеальную скромную куколку. И она была лучше его во всем! Она лучше пела, она лучше играла на пианино, а ее манеры были совершенно безупречны. Мама ничего не сказала, только смерила его взглядом, от которого сердце похолодело и рухнуло куда-то в живот, и потом не смотрела в его сторону остаток вечера.
Когда прием закончился, мама, весело смеясь, распрощалась с гостями, договорилась по кристальной связи с уборочной службой, назначив дату на следующее утро и пошла в комнату, у него возникла безумная мысль, что может быть, раз у мамочки такое хорошее настроение, она не станет его наказывать? Он же так старался!
Но едва он попался ей на глаза, как маска веселья и дружелюбия слетела с ее лица, обнажая бесстрастное лицо, как у статуи.
-Подойди, дочка.
Он послушно подошел и замер в паре шагов от нее, боясь поднять взгляд. Она схватила его жесткими пальцами за подбородок, вздергивая лицо вверх и заставляя смотреть себе в глаза.
-Ты очень меня расстроил. Мы договаривались, что ты будешь самой-самой лучшей на этом вечере и порадуешь меня. Ты нарушила свое обещание, а так делают только очень плохие девочки. А ты знаешь, что делают с плохими девочками?
Он несмело кивнул. Мама одобрительно улыбнулась:
-И что же?
У него пересохло во рту. Не плакать, только не плакать, иначе мама расстроится еще сильнее!
-Их.. их наказывают.
-Правильно. Раздевайся и ложись на лавку.
Шурша платьем, она вышла за розгами, пока он дрожащими руками начал кое-как расшнуровывать платье.

Ему нужно быть хорошей девочкой и не огорчать маму - это то, что он усвоил с детства. Порой он вспоминал время, когда он носился вместе с мальчишками по Городу, ловил кошек и даже как-то притащил домой живую крысу, но мама говорила, что ему это приснилось и огорченно вздыхала, откуда у ее маленькой леди такие вздорные фантазии либо же попросту наказывала его и кричала, что он своими сумасшедшими выдумками вгонит ее в гроб. Наверняка это отцовская дурная кровь. Он подолгу рассматривал себя в зеркало: дурная кровь была налицо. Мама - настоящая леди с лилейной кожей, золотыми локонами и ангельскими голубыми глазами, а его кожа была будто выкрашена грецкими орехами, волосы, хоть и вьются, но темные и вместо драгоценного золота отливают плебейской медью. Поэтому ему нужно очень стараться и быть идеальным, чтобы порадовать маму. Пока он незрел, это ему удается, мамочка даже изредка улыбается ему и дарит подарки. Но потом собственное тело предает его. Мама в отчаянии: у ее маленькой леди не может быть нескладной фигуры, волос на руках и ногах и угловатого скуластого личика с длинным горбатым носом. Он отчаянно пытается снова стать хорошей девочкой, он затягивается в корсеты так, что почти невозможно дышать, он истребляет каждый волос на теле ниже ресниц, он пускает в ход все косметические хитрости, чтобы нарисовать на своем лице другое, которое понравится маме. Но мать безутешна.
Это именно он свел ее в могилу, он знает это. Мама хотела для него лучшего, пыталась выбить из него его дурную кровь, когда вдруг зашаталась, захрипела, схватилась за грудь и упала на пол. Не тем красивым отрепетированным движением, которым она обычно оседала в обмороки, а попросту рухнула, под нелепым углом вывернув шею и раскидав руки и ноги. От удара шпильки, скрепляющие сложную прическу, вылетели и золото волос разметалось по дорогому архайскому ковру.

Он растерянно вертит в руках лист гербовой бумаги, не веря своим глазам. Мама так отчаянно пыталась дать ему самое лучшее, что заложила дом. Друг семьи смотрит сквозь него своими холодными глазами.
-Где же мне теперь жить?
-Полагаю, приют для бездомных с радостью распахнет тебе свои двери. Правда, придется мести улицы и вычерпывать сортиры за плошку тушеной капусты, но, я думаю, у тебя все получится, - Тут друг семьи прищурился, в его глазах мелькнула знакомая искра. - Хотя, исключительно из уважения к старой дружбе с твоей матерью, я могу оставить тебя тут служанкой. Ты же хорошая девочка и справишься с работой?
Нет. Он не хорошая девочка. Он виноват в том, что мама умерла. Он качает головой, все еще не веря в происходящее, покидает уже чужой дом.

@темы: джен, Мэри Сьи, Виатта, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Второстепенный персонаж Жермен фон Галуа

[Куруфинве Феанаро]

Ах, разве кто-нибудь из этих плебеев мог понять его тонкую душу? Увы. Увы, в этом треклятом Городе не находилось никого, кто мог бы разделить с ним неизбывную тоску по неведомым мирам - мирам, где разливаются сиреневые вечера, где ветер гонит по улицам шуршливые листья, и где нет места проклятой черной грязи!..
Только и остается, что презрительно фыркать под нос да остро жалеть о несовершенстве мира.
Жермен давно разочаровался в людях, в этих мерзких и лживых созданиях. И находил утешение в животных - тех, кто при всем желании не мог солгать, и не мог бросить ему в лицо очередные обидные насмешки. А в зверье Жермен разбирался куда лучше любого зоолога: отличал отэколенную лошадь от неотэколенной, прочитал три учебника по кинологии и всю энциклопедию по биологии. Хотя его страстью была медицина, в университет Жермен поступать не пожелал - знал, что придется проводить слишком много времени с вредными старушками, терпеть сопливых детей и возиться с лежачими пациентами. Несколько лет непереносимого ада ради призрачной надежды на тихую и спокойную профессию патологоанатома?.. Нет. Такое Жермен бы не выдержал. А потому пошел по пути наименьшего сопротивления - то есть, в ветеринарный колледж.
Поначалу ему даже нравилось учиться. Сокурсники не обращали ровно никакого внимания на воздушно-печального юношу и жить ему не мешали. А белый халат - необходимая деталь учебной формы - служил пропуском в больничный морг, где Жермен отвел наконец-то душу и поприсутствовал на вскрытии. Правда, сей занимательный процесс быстро выветрился из его памяти, но яично-желтый оттенок человеческого жира Жермен запомнил навсегда. Почему-то именно его, а не грудную клетку, отложенную в сторону санитаром, и не застывшее выражение на мертвом лице...
Впрочем, кроме самого Жермена об этом никто не знал. И Жермен с умным видом (он же был в морге! Он же видел!) рассуждал о молчаливых трупах, тишине секционного зала (в котором, однако, то и дело звучал дикий ржач санитаров и визг циркулярной пилы), и даже о кавернозных легких. Кажется, у того мертвеца был туберкулез...
К сожалению, плебеи-однокурсники не оценили воспеваемую Жерменом мистическую красоту смерти. Да и никто не оценил, даже будущие врачи, которые в морг ходили как к себе домой. Не видели они в упор того, что было прямо у них под носом! А Жермен видел - видел и понимал!..
Но хуже всего стало тогда, когда они вышли на учебную практику в ветклинику. Жермен с ужасом и брезгливостью смотрел на сопливых детей и кретинов-подростков, прижимающих к себе переноски с котятами и щенками. Как могли взрослые доверить этим... этим жалким существам жизни столь прелестных созданий?! Жермен не понимал. Но со своей участью пытался смириться, и даже разговаривал с детьми на понятном им языке:
- Котеечка бо-бо? Дядя-доктор котеечку вылечит! Пусть маленькая мадемуазель не плачет, дядя доктор добрый... Мсье, а где же ваш котик? Ах, у вас щеночек? Дядя доктор сейчас занят, деточка, щеночку придется потерпеть...
А потом, вечером, Жермен бежал домой, чтобы отдохнуть от этого кошмара, чтобы открыть страничку браузера и снова влиться в интеллектуальную дискуссию:

- "Так им и надо, этим жлобам! Правильно им корабли сожгли, говорю, как человек, разбирающийся в тонкостях эльфийской культуры!"

@темы: Второстепенные персонажи, джен, Зарисовки, спин-оффы, флешбэки

---

Визуал-2

[Уточка по прозвищу Утя]

Нина/Виатта

В подземельях

Майлз задумался

Менес

Вопрос происхождения

Предыстория Нины

Вопрос происхождения-2

Нина/Менес

Виатта

Расчесывание

Утешение

Акция

Менес

Будни Джуна

Медсестричка

Виатта/Вайрэ

Униформа

Выгул тараканов

Маскарад

@темы: Джун, Второстепенные персонажи, Гвендолин, Картинки, юмор, Эстебан, Менес, Вайрэ Вильранен, Виатта, Айнарэ Вильранен, Майлз Ардавар, Нина Щекочихина-Крестовоздвиженская, Йаванна Вильранен, Алькано Вильранен